Страж империи - [2]

– И что же?

Зарецки улыбнулся:

– В статье ни слова о том, как и почему утонувший Александер, наследник Дома Арклайт, внезапно оказался в СТО. В статье ни слова о том, что он еще в раннем детстве показал потенциально шестой уровень магического дара. И у меня возник вопрос: для чего магу шестого уровня просрать, простите, свой талант в СТО? Вы стали «притупленным», утратив дар к магии в обмен на стойкость к ней. Но в СТО берут только людей с первым и вторым уровнем, то есть с рудиментарным даром. Мага шестого уровня ни за что не пустили бы в смертники. Хотите послушать мою версию?

– Куда ж деваться, – вздохнул я.

– Абрахам Арклайт убивает своего брата, графа Арклайта, подстроив автокатастрофу, а затем топит его одиннадцатилетнего сына, Александера, и становится графом Арклайтом, а впоследствии и канцлером. Александер спасается каким-то образом, скрывается под видом беспризорника, опасаясь убийц своего дяди, выживает во время катастрофы в Темерине и в конечном итоге поступает в СТО, взяв себе имя своего спасителя и скрыв свой шестой уровень. Его расчет – отличиться, стать гвардейцем императора, и тогда однажды он, будучи вооруженным, окажется в одной комнате со своим дядей… Но возможность отомстить подвернулась раньше. Месяц назад вы спасли принца и отомстили своему дяде, видимо, заставив его признаться во всем.

Я несколько раз хлопнул в ладоши.

– Мои аплодисменты, специалист Зарецки. Вы явно не зря получаете зарплату. Браво, браво от души. Аналитика действительно впечатляющая… только все равно неверная, так как она основана на неполных данных. Верны практически все умозаключения, но вот чего вы никак не могли узнать, так это того, что малыш Сашик, он же Александер Арклайт, действительно мертв уже более пяти лет. Он выжил после покушения, но погиб в Темерине.

– Допустим, это правда, – сказал Зарецки. – Но тогда кто такой вы?

– А я, как уже было сказано много раз – Терновский.

Он приподнял брови:

– Отлично. Вы – Терновский. Арклайт давно погиб. Сразу же новый вопрос – почему памятник – Арклайту?

Я ухмыльнулся в ответ:

– Это же довольно очевидно. Арклайтом назвался я.

– Зачем?

– И это тоже довольно очевидно. Чтобы вынудить канцлера признаться в двойном убийстве. Чтобы он получил по заслугам.

На лице Зарецки появилось задумчивое выражение.

– Допустим. Вы выдали себя за Арклайта, чтобы таким образом отомстить за него?

– Именно.

– Следующий вопрос. По официальной версии, вы остались в одиночку прикрывать отход всей группы.

– Так и было.

– Раз вы при этом не погибли – почему не вернулись? Где вы были весь этот месяц?

Я ухмыльнулся:

– И снова все очевидно – в Зоне я был.

– Месяц?!!

– Да, а что? – невинно спросил я.

– И что вы там делали?

– То, что должен был. Вел зачистку.

Слово «безумец» не было сказано вслух, но я четко прочитал его в глазах Зарецки.

– Ладно. Допустим. Вы месяц вели зачистку. Почему не вернулись к своим? Почему пришли к нам? Почему, присвоив себе личность графа Арклайта, отомстив за него и присвоив все то, что принадлежало ему по праву, вы остаетесь в Зоне вместо того, чтобы вернуться вместе со всеми и наслаждаться лаврами героя и прочими преференциями? Мы внимательно анализировали поступающую информацию: в интервью, которые давали ваши бойцы, были нестыковки. Мы пришли к выводу, что официальная версия о прикрытии группы лжет, и фактической необходимости остаться и прикрывать группу ценой своей жизни там не было. Вы живы, что подтверждает эту гипотезу.

Я положил руки на стол и подался вперед, копируя позу собеседника.

– Скажу вам то, что сказал принцу в ответ на этот же вопрос. Все дворяне Аркадии, включая и самого принца, делятся на две группы. На тех, которые не имеют понятия, насколько плохо живется внизу, на самом дне, и тех, у кого совершенно нет совести. Я полгода провел в роли уличного оборванца, жил в приюте, сбегал оттуда: там было еще хуже, чем на улице. Я знаю, какая нищета скрывается за блеском дворцов аристократических Домов. Я прочувствовал это на себе. И при этом моя совесть осталась при мне, таким образом, я не могу быть дворянином Аркадии. – Я чуть помолчал и продолжил: – Разумеется, все это я говорил как бы от лица Арклайта – на самом деле я провел на улице все детство. А вообще причины, вынудившие меня остаться в Зоне, несколько глубже. Более личные. Начнем с того, что я не хочу жить под чужим именем – и не только из страха разоблачения. Это раз. Моя совесть действительно осталась при мне – я не счел возможным присвоить то, что принадлежало малышу Саше, потому распорядился имуществом Дома Арклайт так, как, может быть, распорядился бы он, если б мог написать завещание. Это два. Третье… я пошел в СТО только ради того, чтобы отомстить за него. Месть свершилась – у меня пропала цель, заставлявшая меня делать то, что я делал. Ну как бы добежал к финишу, ленточку разорвал – а дальше куда, если я только этой финишной чертой и жил? А вот ненависть к эфириалам, одержимым и Порче – она никуда не делась. И я остался, чтобы продолжать зачистку… Как-то не хотелось мне обратно, в опостылевшую Аркадию. Понимаете, я люблю свою родину, но ненавижу государство. Ненавижу его социальный строй, обрекший меня на нищету с раннего детства.