Страж империи - [72]

«Он и сам затянется, – буркнул рогатый, даже не упомянув о сложной ситуации, в которой я оказался. – Сказал же: мне проще подстегнуть способности твоего тела к восстановлению, чем каждый раз самому заниматься латанием дырок. Жрать только потом не забывай». И исчез.

– А это у тебя что? – спросил сидящий напротив мордоворот, кивая на посылку, которую я так и не выпустил из рук. И, не дожидаясь разрешения, отобрал у меня сверток. Прочел надпись на обертке и, принюхавшись, ухмыльнулся: – От бабы, что ли?

Я промолчал. Мне бы момент подгадать да вырваться отсюда…

– Глянем, что там, Груб? – не утерпел Щербатый. – Может, что путевое.

– Думаешь, этому сопляку бабы дорогие подарки преподносят? – усомнился мордоворот, однако решил проверить и принялся срывать оберточную бумагу.

Через несколько мгновений у него в руках оказалась небольшая, отделанная черным бархатом туба. В таких изысканных коробочках, разве что иной формы, обычно драгоценности в подарок и преподносят.

Удачно сложилось. Мои похитители немного отвлеклись. Как только мордоворот откроет футляр, я садану локтем урода со спицей и выкачусь из кареты. Столь подходящего момента для побега может больше и не быть. Я приготовился.

Груб стянул имеющуюся на одном из концов цилиндрического футляра крышку и заглянул внутрь. Мелькнула черная молния, и все вздрогнули. А Груб заорал дурным голосом, пытаясь отодрать вцепившуюся ему в нос крохотную угольно-черную змейку…

Смертельно ядовитая чернавка… Мой план по освобождению полетел псу под хвост. Мы все разом ломанулись прочь из кареты, позабыв о том, кто похититель, а кто пленник, пока эта страсть хвостатая не перекусала всех.

Единственное, я успел сообразить выскочить через левую дверь, следом за уродом со спицей. Щербатый-то никуда не денется, личность он известная. А вот мерзавцу, умеющему обращаться с предметом, которым убивают стражников, никак нельзя дать скрыться. Третий же персонаж разыгравшейся драмы – Груб – более не был мне интересен. Да и кого бы волновало, как далеко убежит мертвец? После укуса чернавки не выживают.

Я удачно приземлился на ноги, но все же не удержался и кувыркнулся через себя, врезавшись плечом в фонарный столб. Ругнувшись сквозь зубы, подскочил и, не обращая внимания на уносящуюся прочь карету, бросился следом за хмырем со спицей. Ему повезло больше, чем мне: он совершил мягкую посадку прямо на дородную горожанку, возвращавшуюся с рынка, и потому нисколько не пострадал во время прыжка. Поднялся на ноги раньше меня и бросился прочь.

Рванувшись за ним, я перепрыгнул через рассыпавшиеся покупки заголосившей женщины и, подхватив с мостовой опустевшую корзинку, метнул ее в ноги улепетывающему злодею. Тот запнулся и полетел наземь. Впрочем, нисколько не пострадал и сразу же стал подниматься. И поднялся бы. Если бы не я. Окрыленный успехом, я домчался до хмыря и врезал ему с ноги по харе, заставив опять распластаться на мостовой.

Но хорошенько отпинать и повязать гада со спицей, как я собирался, не вышло. Щербатый, тупой придурок, вместо того чтобы улепетывать, со всех ног бросился ко мне. С приличным таким ножичком. А мое-то оружие осталось в умчавшейся карете…

Хорошо хоть поясной ремень остался. И пока Щербатый добежал до нас, я успел вооружиться неким подобием кистеня, намотав ремень на кисть правой руки. Против доспешного воина такое оружие, конечно, не покатит – пряжка слишком легковесная, а незащищенному противнику перепадет неслабо. Особливо если по голове зарядить.

– Что, сдаваться бежишь? – встретил я Щербатого ухмылкой. – Похвально, похвально.

– Давай лучше разойдемся по-хорошему, стражник, – предложил, поигрывая ножом, бандюга. – Мы в одну сторону, ты в другую. Не доводи до греха… На мне крови нет, и не хотелось бы мараться.

– Так что ж ты сразу не убежал? – спросил я. – Никто б за тобой и не погнался.

– Не могу племяша бросить, – покачал головой Щербатый, бросив короткий взгляд на хмыря, который лежал, не подавая признаков жизни.

– Родственные чувства – это хорошо, – одобрительно высказался я, прислушиваясь, не подтягиваются ли к месту переполоха стражники, патрулирующие улочки Кельма. – Да и веселей вдвоем время в темнице коротать.

– А не будет никакой темницы, – лениво протянул Щербатый и сделал такой резкий выпад, что я едва успел отпрянуть. – Пущу тебе кровушку, да ищи нас свищи.

– Сколько вас таких было, – негромко ответствовал я, внимательно следя за перелетающим из руки в руку ножом.

Мне в принципе выгоднее всего потянуть время, но слишком опасно устраивать игру со столь ловким противником. Выбить хотя бы у него нож из рук – тогда другое дело.

Щербатый же явно торопился. Серое лезвие, летающее перед ним, вдруг метнулось ко мне и чуть не полоснуло по груди. Еле ушел от широкого взмаха ножа. А со своим превращенным в кистень ремнем чуть не опростоволосился. Щербатый, урод, похоже, куда лучше меня знал слабые стороны подобного оружия и просто блокировал мой удар кистью свободной руки. Не побоялся, сволочь… И выиграл, избежав удара пряжкой.

Скакнув назад, я перехватил ремень иначе. И чуть не выругался от досады. Прикидывающийся бездыханным хмырь тут же перекатился за спину своему дядьке и вскочил на ноги. И немедленно вытащил из рукава длиннющее, остро заточенное шило. Ошибся я насчет спицы…