Страж - [8]

Повернулся и направился к двери. Парнишка поколебался и зашагал следом.

— Слабые духом не становятся волшебниками, Конан, — все так же бесстрастно сказал маг в спину уходящему воину.

Тот не обернулся. Зато мальчик чуть задержался в дверях и встретился с Пелиасом взглядом.

— Из Пасти можно выйти только через Пасть,

— очень тихо сказал парнишке волшебник. — Только.

* * *

— Из Пасти можно выйти только через Пасть,

— Конан, фыркнул и подбросил в костер еще дров. — Так это и ребенку ясно. Это же вход в подземелье. Мы с Кештиорой тогда выбирались тем же путем, что и пришли. В точности.

— И все же, мне кажется, что Пелиас подсказал нам путь. Только понять бы, что он имел в виду.

Конан закатил глаза:

— Вот чего я никогда не мог сказать, так это почему колдуны изъясняются загадками! Почему бы не сказать прямо?

— Думаю, он связан клятвой, — тихо сказал Иргиль. — Очень похоже на то. Или еще чем-то.

— Волшебники! — Копан с досады стукнул себя кулаком по бедру.

— Волшебники, — мальчик чуть улыбнулся.

— Именно волшебники, Конан, — нам и помогут найти разгадку.

* * *

Реллана опустила голову. По ее щекам медленно катились слезы.

— Этим все и должно было кончиться. Кешт ведь упрямая… была. Спустилась Вниз вопреки предсказанию. Никто и не надеялся, что она выйдет. А когда вышла… силу обрела, конечно, огромную. Мало кто с ней сравниться мог. Да только таким-то, сильным, и времени меньше других отпущено. Земля их первыми забирает.

— Пелиас Кофииский, — негромко промолвил Иргиль, — сказал, что есть один-единственный выход… оттуда.

— Что он сказал? — волшебница подняла голову и быстро вытерла щеки.

— Из Пасти можно выйти только через Пасть, — медленно сказал мальчик. — Ты не знаешь, что он имел в виду?

Реллана сдвинула светлые брови:

— Впервые слышу такое. Зато мне доводилось слышать другое…

Оба — воин и мальчик — подались вперед, впившись глазами в лицо волшебницы.

— Земля не имеет власти над тем, кто принадлежит Небу.

— И все? — разочарованно протянул Конан.

— Л кто принадлежит Небу? — почти одновременно с ним спросил Иргиль.

— Не знаю, — призналась Реллана. — Мой наставник не захотел вдаваться в подробности.

— А твой наставник, случаем, не Пелиас Кофийский? — скривился Конан.

— Нет. Альфион Длерт… был. Он ушел Вниз недавно. Пять лет назад.

Волшебница отвернулась. Ушел.

Ушел — значит, тоже не нашел способа избежать.

— А случалось ли, — Иргиль легонько коснулся руки тетки, — случалось ли, чтобы кто-нибудь возвращался… оттуда?

— Говорят, были двое, которым удалось выбраться. Давно. Еще до моего рождения.

— Где они?! — мальчик даже вскочил от волнения. — Они живы?

Да и воин встрепенулся и с надеждой посмотрел на колдунью.

— Одного из них, Альмиркса Рыжего, через каких-нибудь восемьдесят лет после этого нашли мертвым в его мастерской. Так и не разобрались: то ли сам погиб, по неосторожности, то ли помог кто-то. Характер у Альмиркса был непростой, так что врагов хватало.

— А… второй?

— Вельторн Бродяга. Странная личность. Те, кто его знал, рассказывали, что Вельторн десятилетиями пропадал где-то. Появлялся ненадолго и опять пропадал. Может, и жив еще. По крайней мере, мертвым его не видел никто. Правда, живым тоже. Хотя Вниз он больше не уходил. Откуда ты знаешь?

— Мы всегда чувствуем, когда кто-то уходит.

— Так ты и про Кештиору…

— Знала еще до вашего прихода.

— Н-не понимаю, — Конан встал и прошелся но комнате. — Ведь, как я понимаю, уход Вниз похуже смерти. Я был там — омерзительное место, — он передернул плечами. — Так не лучше ли… самому.

— Никто ведь не знает, в какой момент за ним придет Пасть. Может быть, через год, а может, через тысячу лет. Бывает, что волшебник не выдерживает и убивает себя. Или начинает нарываться на неприятности, рисковать — ив конце концов добивается своего. Но таких все-таки мало.

— Слабые духом не становятся волшебниками?

— Это вам Пелиас, небось, сказал? Одно из его любимых присловий. Он ведь единственный был, кто поддержал Кешт, когда она рсчпила пройти Посвящение. И думаю, не в последнюю очередь потому, что сам когда-то проходил при таких же шансах.

— Так у него тоже получился… — начал Иргиль.

— Красный цвет, — кивнула Реллана. — Вообще-то это цвет магии Равновесия.

— А… там, в подземелье, — заговорил Конан, — можно что-нибудь… сделать?

— Никому не известно, что происходит с поглощенными. Мне рассказывали, что Альмиркс и Вельторн молчали об этом, как камни. Правда, Альмиркса Рыжим после его возвращения звали только по старой памяти. Седым он стал. Совершенно. А Вельторн, говорят, остался прежним. На вид.

* * *

Иргиль расседлал и стреножил лошадь и лишь после этого направился к костру, над которым уже кипела в котелке вода. Конану хватило одного взгляда на юношу, чтобы все понять.

— Опять ничего, — вздохнул воин. — И у меня тоже. Где искать этого Вельторна, ума не приложу. И ведь наружность-то заурядная, по словам Релланы. Смуглый, да чернявый, волосы прямые, глаза серые. Да таких вон — каждый четвертый. Еще и роста среднего.

— Волшебник он, все-таки, — тихонько сказал Иргиль, пощипывая пушок над верхней губой.

Пушок этот начал расти недавно, и юноша втайне очень гордился им.