Стратегическая разведка ГРУ - [5]

«Нил закончил академию, — вспоминает Маргарита Владимировна Ленская, — его направили в Париж. Была готова виза, назначен день отъезда. Женя учился в третьем классе. Быстро собрались, сели в самолет, он взлетел, и мы сверху наблюдали, как исчезает Москва.

Прилетели в Париж. Нас встретили, поместили в какую-то гостиницу под названием «Монтевидео».

Вскоре предложили перебраться, но не в торгпредовский дом, а всего лишь в пристройку. В ней когда-то посольский врач принимал пациентов. Что поделаешь, тогда в посольстве с квартирами была напряженка.

В этой клетушке, совсем не приспособленной к жилью, было неудобно, но мы вполне довольствовались и этим. Я с Женей спала на матраце, Нил — на раскладушке. Чтобы протянуть ноги он открывал дверь в коридорчик. Обед готовили на общей кухне.

Когда уезжали из Советского Союза, нас предупредили: с собой ничего не брать. Так и поступили. Однако скоро об этом пожалели. В магазинах все дорого, цены запредельные. Нилу к празднику понадобился смокинг, а с его габаритами он стоит вдвое дороже. Ничего, как-то выкручивались».

Нил Иванович спокойно относился к бытовым трудностям. В конце концов, со временем все уладилось, утряслось. Волновало, главное — работа.

Жорж Бофис был человеком во Франции весьма уважаемым и заслуженным.

Под псевдонимами полковник Дрюмон, Жозеф Марсо во время войны, постоянно рискуя жизнью, он обеспечивал связь между штабом Сопротивления и Великобританией.

В начале войны, будучи активистом компартии, он попал в плен к фашистам, бежал из застенков, возвратился в столицу. Вместе с Артуром Далиде создал «Специальную организацию», которая защищала партию и ее активистов.

После нападения фашистов на Советский Союз эта организация приняла участие в движении Сопротивления. В 1942 году она уступила место ставшей впоследствии крупнейшей военной организацией французского Сопротивления «Франтиреры и партизаны» (ФТП). Бофис вошел в руководство ФТП и занялся созданием радиосети для связи Сопротивления с Советским Союзом.

В 1942 году Жорж Бофис налаживал и обеспечивал связь с голлистскими секретными службами в Лондоне. После войны он продолжал службу во французской армии в штабе Первого военного округа.

«Бофис утверждал, — пишет Тьерри Вольтон в уже названной книге «КГБ во Франции», — что советские представители установили с ним контакт в 1963 году, когда он уже демобилизовался из армии. Его пригласили в посольство СССР на прием по случаю годовщины Октябрьской революции и там с ним познакомился симпатичный журналист из ТАСС Нил Ленский. Они стали встречаться: журналист задавал ему вопросы о политической жизни Франции, просил безобидную информацию об армии.

«Мы встречались в «Кафе дю коммерс», беседовали об американском империализме и немецких реваншистах», — оправдывался он на суде. — Советский журналист просил все больше и больше информации. Бофиса это не насторожило».

Французская контрразведка в ходе допросов добилась от Бофиса признания, что он передал советскому офицеру план обороны Западного округа. Это был весьма болезненный удар, ведь на территории округа расположены крупнейшие арсеналы Шербура и Бреста, порт Сен-Назера, на острове Лонг — база атомных подводных лодок. Стало также известно, что Жорж Бофис познакомил своих кураторов из ГРУ с биографиями старших армейских офицеров и политических деятелей страны.

Он так же сообщил, что тайно посещал Советский Союз, где получал соответствующие инструкции. Организовывал эту поездку Нил Ленский.

«Мы с женой поехали в отпуск в Чехословакию, — передает рассказ Бофиса на суде Тьерри Вольтон. — В пражском аэропорту случайно встретили Нила Ленского. «Приглашаю вас на несколько дней к себе на дачу, — сказал он. На следующий день он передал нам документы».

«Любопытное совпадение», — иронизирует журналист. Действительно любопытное, тем более что в то время у Ленского не только дачи, но и квартиры-то своей в Москве не было. Правда, в ГРУ на этот случай имелись свои «дачи». Именно на такую «дачу» и пригласили Жоржа Бофиса.

«На то, что это не было простым времяпрепровождением, — считает Вольтон, — указывают две детали. Прежде всего, Бофис тщательно скрыл свой «отпуск» в СССР от близких, в том числе и от детей. Более того, виза на поездку в Москву, переданная ему Ленским в Праге была оформлена на отдельном листе, чтобы в паспорте не осталось никаких следов. Когда советские разведслужбы переправляют своих агентов на тайную стажировку, они всегда поступают именно так. Кроме того, обычно поездки осуществляются не напрямую, а через столицу какой-нибудь дружественной социалистической страны, в данном случае через Прагу.

Признания, а также аппаратура, найденная дома, убедили УОТ (французская контрразведка): Бофис — важный агент ГРУ. «Тем не менее, как признал комиссар Нар в суде, «в данном деле к правде мы только приблизились. Она нам известна лишь на 25 процентов. Это не безответственная фраза».

Что тут скажешь? Сдается, что комиссар Нар знал, о чем говорил. В сущности, это и есть истинная оценка деятельности военного разведчика Нила Ленского и его ценного агента Жоржа Бофиса.