Стратег - [44]

* * *

А несчастный случай, приключившийся с учеными-ядерщиками, стоял в Георгиевском зале Кремля и улыбался во всю ширь, наблюдая, как Всесоюзный староста – Михаил Иванович Калинин – неловко прикрепляет Звезду Героя к ее высокой груди.

Женя Кострикова,[84] которую пластические хирурги превратили из просто симпатичной девушки в настоящую мужскую погибель, лично отправила на тот свет восемь из двадцати шести ученых и пять инженеров, занимавшихся ядерной бомбой в США, а еще двенадцать умудрилась переправить вместе с семьями в СССР. Да и в самом деле: что всегда сочувствовавшему коммунистическому движению Оппенгеймеру, или члену компартии Себеру делать в оплоте империализма? Нечего, абсолютно нечего…

Теперь ее и несколько других товарищей, входивших в группу, награждали за успешное выполнение приказа. Тихо и практически келейно, но в присутствии первых лиц государства – Калинина, Молотова, Ворошилова и Берии, – что придавало мероприятию совсем другую окраску. Наконец Калинин справился, и под аплодисменты Женя отошла к столу, где уже поставили шампанское, и ловко подхватила бокал на тонкой длинной ножке.

Сталин, стоявший пообочь, одобрительно улыбнулся и внимательно посмотрел на дочь своего старого друга и верного соратника, союзника, сподвижника. Он искал в ее лице знакомые черты и легко обнаруживал их. Упрямый лоб, внимательные глаза, чуть поджатые губы…

Слегка наклонившись к Евгении, Иосиф Виссарионович спросил:

– Что, дочка, тяжело было?

– Никак нет, товарищ верховный главнокомандующий, – Женя озорно улыбнулась, и в зале словно включили дополнительное освещение. – Тяжело было в учении. Несколько раз думала: все, сейчас сдохну. А потом оказывалось, что это только начало…

Сталин хмыкнул. Он вспомнил рассказы Васьки и Артема об обучении у Стального Кира, представил себе, что должна была испытывать эта молодая, совсем еще молодая девчонка, например, на марш-броске, и поежился.

– Может, есть просьбы, пожелания или какие-то вопросы?

– Просьб нет, товарищ Сталин. – Майор Кострикова тряхнула светлыми кудрями, выбивавшимися из-под форменного берета.[85] – А вопрос… – Она ярко улыбнулась и посмотрела прямо в глаза Сталину. – А что вы делаете сегодня вечером?

Сталин усмехнулся.

– Ну, ты, дочка, удивила. Зачем тебе старый, больной грузин, неужели молодых парней вокруг мало?

– Парней много, а товарищ Сталин – один! – Она упрямо сжала губы. – Вот Надежда Новикова, уж вообще ничего и никак – без слез не взглянешь! – какого мужа отхватила! А я чем хуже?

– Лучше, лучше… – Сталин хотел взмахнуть рукой, но вовремя вспомнил, что держит бокал с шампанским. Внимательно наблюдая за девушкой, он отпил и поставил бокал на столик. – Значит, приглашаешь меня на свидание? – Он хмыкнул. – Решительная.

Сталин внимательно посмотрел в глаза девушке, которую видел еще совсем маленькой, и уже хотел мягко отказать, когда вдруг какая-то дикая, шальная мысль проскочила, словно молния, у него в голове. Иосиф Виссарионович вдруг подумал, что уже давно все выверяет и выстраивает каждый свой шаг, словно на минном поле, и что в той, уже не состоявшейся истории ни к чему хорошему не привело. Ни друзей, ни нормального дома… А что такое дом для горца?

– У меня есть встречное предложение. – Глаза Сталина потеплели. – Говорят, выпустили новую комедию, «Кавказская пленница», с Серовой и Райкиным. А потом можно зайти поужинать. Как тебе такой план?

– Отлично, товарищ верховный главнокомандующий. – Евгения нетерпеливо переступила ногами. – Может, тогда прямо сейчас сбежим?

Уже покидавшую Кремль парочку нагнал Власик.

– Товарищ Сталин! – Он укоризненно посмотрел на вождя и перевел взгляд на Кострикову. – А вы, товарищ майор! Никакого представления о дисциплине!

– Спокойно, товарищ Власик. – Сталин с улыбкой посмотрел на начальника своей охраны. – Сегодня товарищ Кострикова будет меня охранять.

Власик уже хотел сказать что-то, но когда посмотрел в глаза Сталина, сдулся и перевел взгляд на Женю.

– Оружие есть? – Он полез в карман, но в руках Евгении, словно из воздуха, материализовался «Маузер HS» с коротким набалдашником глушителя.

– Вот, товарищ генерал-лейтенант.

– А-а-а… – Власик кивнул и вздохнул. – Вас, новиковцев, не переделаешь. Даже на награждение со стволами.

Он махнул рукой и пошел по коридору.

* * *

Охрана дальнего радиуса бдила, и облако телохранителей двигалось вокруг чинно прогуливавшейся парочки, изображая из себя прохожих, продавцов и прочий московский люд. Построенный к четырнадцатой годовщине Великого Октября в Доме на Набережной кинотеатр «Ударник» встретил их гомоном и толкотней выходного дня. Женя уже представила себе, как они будут стоять в очереди за билетами, когда вдруг возникла некая суета, и выскочивший из здания мужчина, представившийся директором кинотеатра Вартановым, проводил их в небольшую ложу с уютными кожаными диванами и тактично испарился.

Фильм, переснятый по сценарию 1966-го года, но с новыми актерами, получился не хуже и зрители смеялись в тех же местах и точно так же восхищенно вздыхали, когда активистка, комсомолка и спортсменка в исполнении Валентины Серовой демонстрировала подтянутую фигурку. Аркадий Райкин, исполнявший роль Шурика, тоже выкладывался на всю катушку, и хохот в зале не стихал до последних кадров.