Стратег и зодчий - [121]
— Значит, к наступлению вы еще не готовы, — подытожил Ленин. — Как можно наступать, если не обеспечены фланги? Ваша задача сейчас же, после приезда в Арзамас, найти резервы для укрепления Второй и Третьей армий.
— В самые сжатые сроки, — развил мысль Ленина Свердлов. — Так, чтобы к началу осени закончить операцию под Казанью, освободить Казань и все города на Волге, захваченные белочехами.
— Этого мало, Яков Михайлович, — Ленин подошел к карте и, проводя пальцем от Казани к Ижевску и к отрогам Тимана, пояснил: — Взятие Казани, Симбирска — это решение оперативных задач. Нам нужно отсечь белочехов от великой морской дороги на севере и от путей на Москву, а кроме этого, освободить Ижевск. В Ижевске — оружейные и патронные заводы. Это вместе с Мотовилихой единственная база вооружения на севере и на нашем востоке. Вслед за Казанью нужно освобождать Ижевск. Все это делать до ледостава, Герман.
— Кажется, белые понимают, что у них теперь на Восточном фронте нет особых шансов на выигрыш, стремительный удар не удался, — Дзержинский подошел к карте. — Кажется, Краснов и Деникин договорились о совместных действиях на юге. Им начали активно помогать французы и англичане. Это видно по захваченным трофеям.
— Феликс Эдмундович смотрит, как хороший шахматист, на несколько ходов вперед. Как только эти господа будут сбиты с Волги, они произведут рокировку и начнут наступление на юге. — Ленин провел по карте от Черного моря к Царицыну. — Но мы к этому готовимся. Подвойский хорошо ведет инспекторскую поездку. Побывал в Курске, в Балашове, создает регулярные полки. Сейчас отправляйтесь отдыхать, Герман, а завтра ко мне с подробным расписанием, в чем нуждается Восточный фронт. Вы что-то еще хотите сообщить мне, Герман?
Дзержинский и Свердлов собрали со стола бумаги, аккуратно положили их на письменный стол и вышли из кабинета.
— Прошу вас уделить мне еще несколько минут. — Данишевский поднялся из-за столика, подтянулся, как будто собираясь рапортовать. — Владимир Ильич, наш Военный совет просит дать указание Троцкому изменить свое отношение к командующему фронтом и вообще ко всем командирам. Представляете, как чувствует себя командный состав, тем более из бывших офицеров, если через голову командиров нарком издает приказы, изменяет оперативные планы.
— Это недопустимо, — возмутился Ленин, — я попрошу вас, Герман, о каждом случае немедленно сообщать мне.
— Военный совет фронта считает, что для пользы дела лучше отозвать Троцкого с Восточного фронта.
— Пока этого делать не нужно, — после долгой паузы сказал Ленин. — Троцкий — энергичный человек. У него есть успехи в области организации. Но ему нельзя вполне доверять. Что он может сделать завтра?.. Не скажешь. Надо внимательно за ним смотреть. Не будем пока его отзывать. Езжайте в Арзамас. Подробно сообщайте, что делает Троцкий. Пишите мне лично. Может быть, для переписки следует установить специальный шифр? Вот что, пишите Петерсону. Он часто бывает у меня, будет передавать мне ваши письма. Значит, завтра с подробным перечнем, в чем нуждается Восточный фронт и его армии. А насчет Третьей армии… Мы по сигналу Уральского обкома и по вашему заявлению назначим комиссию. Уже сейчас ясно, что там нашли пристанище воспитанники Марии Трехсвятительской и протопопов от анархизма. Стоит создать два-три боевых полка из рабочих, послать питерских и московских агитаторов — и все станет на свое место. Сейчас Загорский по поручению ЦК мобилизует рабочих-партийцев. Мы пошлем их в армии Восточного фронта. Сумейте этот цемент бережно расходовать. Он крепко свяжет армию и монолит. А то, что вы возьмете Казань не позже сентябрьских дней, — я в этом уверен. Перевес теперь на нашей стороне.
37
В конце августа зной спозаранок охватывал столицу своим незримым жгучим пламенем. Пожухли деревья. Порою начинали дуть испепеляющие восточные ветры. Тогда по улицам неслись бураны опавшей листвы. Казалось, что и зной, и ветры несутся с Заволжья, от его степных просторов, на которых ширились затяжные бои с чехословаками и белыми.
Аралов вошел в Кремль в мокрой от пота гимнастерке. Он торопился к Ленину. Четверть часа назад пришло первое радостное сообщение с Восточного фронта.
Горбунов, мрачный, нервничая, торопливо передавал кому-то приказ «аллюром» подготовить состав из трех вагонов и немедленно известить о готовности его и Дзержинского.
— Это по распоряжению Ленина, — подчеркнул он. — Утром в Петрограде убит Урицкий, — вешая трубку, сказал Горбунов. — Ленин поручил Дзержинскому выехать в Петроград, расследовать, навести порядок. Следствие непонятного всепрощенства некоторых петроградских руководителей… Долиберальничались. У вас что-либо срочное? Сообщение о делах на казанском направлении?! Это то, что ждет Ленин. Он сам пытался связаться со Свияжском по прямому проводу. Не удавалось. Все время обрывы линии.
— Что в Свияжске? — нетерпеливо спросил Ленин, как только начальник Оперотдела вошел в кабинет. — Удалось отразить атаку Каппеля?
Перед Владимиром Ильичем лежала оперативная карта с обозначением фронта Пятой армии и расположением ее частей.
Роман «Озаренные» посвящен людям сегодняшнего Донбасса.В романе нарисованы картины донецкого степного раздолья, показана жизнь шахтеров, их труд.
Из яркой плеяды рабочих-революционеров, руководителей ивановского большевистского подполья, вышло немало выдающихся деятелей Коммунистической партии и Советского государства. Среди них выделяется талантливый организатор масс, партийный пропагандист и публицист Павел Петрович Постышев. Жизненному пути и партийной деятельности его посвящена эта книга. Материал для нее щедро представила сама жизнь. Я наблюдал деятельность П. П. Постышева в Харькове и Киеве, имел возможность беседовать с ним. Личные наблюдения, мои записи прошлых лет, воспоминания современников, а также документы архивов Харькова, Киева, Иванова, Хабаровска, Иркутска воссоздавали облик человека неиссякаемой энергии, стойкого ленинца, призвание которого нести радость людям. Для передачи событий и настроений периода первых двух пятилеток я избрал форму дневника современника.
Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.
ОТ АВТОРА Мои дорогие читатели, особенно театральная молодежь! Эта книга о безымянных тружениках русской сцены, русского театра, о которых история не сохранила ни статей, ни исследований, ни мемуаров. А разве сражения выигрываются только генералами. Простые люди, скромные солдаты от театра, подготовили и осуществили величайший триумф русского театра. Нет, не напрасен был их труд, небесследно прошла их жизнь. Не должны быть забыты их образы, их имена. В темном царстве губернских и уездных городов дореволюционной России они несли народу свет правды, свет надежды.
В истории русской и мировой культуры есть период, длившийся более тридцати лет, который принято называть «эпохой Дягилева». Такого признания наш соотечественник удостоился за беззаветное служение искусству. Сергей Павлович Дягилев (1872–1929) был одним из самых ярких и влиятельных деятелей русского Серебряного века — редактором журнала «Мир Искусства», организатором многочисленных художественных выставок в России и Западной Европе, в том числе грандиозной Таврической выставки русских портретов в Санкт-Петербурге (1905) и Выставки русского искусства в Париже (1906), организатором Русских сезонов за границей и основателем легендарной труппы «Русские балеты».
Более тридцати лет Елена Макарова рассказывает об истории гетто Терезин и курирует международные выставки, посвященные этой теме. На ее счету четырехтомное историческое исследование «Крепость над бездной», а также роман «Фридл» о судьбе художницы и педагога Фридл Дикер-Брандейс (1898–1944). Документальный роман «Путеводитель потерянных» органично продолжает эту многолетнюю работу. Основываясь на диалогах с бывшими узниками гетто и лагерей смерти, Макарова создает широкое историческое полотно жизни людей, которым заново приходилось учиться любить, доверять людям, думать, работать.
В ряду величайших сражений, в которых участвовала и победила наша страна, особое место занимает Сталинградская битва — коренной перелом в ходе Второй мировой войны. Среди литературы, посвященной этой великой победе, выделяются воспоминания ее участников — от маршалов и генералов до солдат. В этих мемуарах есть лишь один недостаток — авторы почти ничего не пишут о себе. Вы не найдете у них слов и оценок того, каков был их личный вклад в победу над врагом, какого колоссального напряжения и сил стоила им война.
Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.