Когда она вернулась домой, Мызин, дождавшийся её, рассказал ей всё о Жигулине.
— Слушай… Я всё же узнал, что с Санькой.
— Не имеет значения.
— Имеет… Ногу ему оторвало… Ещё в сорок восьмом… В Польше…
Совсем в сумерки она разыскала его на Страстном.
— Видишь ли, какая штука… — сказал он нерешительно.
— Какая штука?.. Господи, достался мне слюнтяй… Бродит где-то, бродит, а я его разыскивай…
— Валя…
— Голову тебе оторвало, а не ногу… Пошли домой, у тебя есть дом… Хватит, набегался. Всю жизнь мою сломал… Идём, дочка ревёт дома. Имей в виду — ещё раз удерёшь, подам в суд на алименты, а на суде скажу, что ты меня лупил деревянной ногой… Сашенька, не могу больше… идём. Дочка нам не простит, если мы придём не вместе. Она должна верить, что хорошие концы всё-таки иногда бывают… Сашенька, идём.
Она взяла его чемодан, но он отнял.
— Ты с ума сошла, — сказал он. — Я сам.
Они встретились, граждане, они встретились. История в общем-то горькая, и мы могли бы остановиться именно здесь. Но мы имеем право заглянуть чуть дальше, туда, где, как сказано, история, смеясь, расстаётся со своим прошлым. Может быть, это и есть настоящий финал всего, что нас мучит.
Темно уже, но свет не зажигали.
В подъезде стоит Татьяна и некое долговязое существо, видимо, всё-таки мужского пола. Оно смотрит куда-то в сторону.
— Я никогда не выйду замуж, — говорит Татьяна, прерывая его размышления.
— Тихо, — сказал он.
— Я буду как мама…
— Целуются… — сказал он.
Таня оглянулась и увидела мать, которую целовал приезжий фиктивный муж, Жигулин Александр Александрович, явно выздоровевший от всех болезней.
Татьяна ойкнула и отступила за дверь.
Валя и Сан Саныч стали подниматься по лестнице.
— Вот здесь ты будешь жить, — сказала Валя. — Там, куда ты едешь, трамваи есть?
— Не знаю, а зачем тебе?
— Я, когда буду беременная, к тебе приеду и буду с передней площадки входить.
— Молчи… я с ума сойду…
…А то вот люди говорят: любовь, любовь, а сами женятся, как будто хотят от неё отделаться поживей. А дальше — чтоб в ногах не путалась и не отвлекала от деловых дел. А у этих двоих она была только впереди и освещала дорогу, хотя и казалось, что они её пропустили. Странные дела, верно? Подумайте сами: они успели в жизни почти всё, что было положено, потому что поменяли местами начало повести и финал, и там, где у одних только хоккей по телевизору и вопли: «Гол! Гол!», у них всё только начинается. История любви, нелепая по нынешним временам, но отлично сказано кем-то: «Они счастливы, а не мы». А теперь, кому не лень, может перечитать начало. Там не о Жигулине, там об энтузиастах, они не только надрываются, работаючи, они людей любят. Вот про что эта история, если по правде говорить. Конечно, читатель теперь сознательный и сам догадается, что к чему, но лучше уж сказать на всякий случай, верно? Благодарю за внимание.
