Страстная односторонность и бесстрастие духа - [45]

Но пора вернуться к тому, с чего начал: как сегодня восстановить права тишины? Без которой немыслима никакая духовность – ни православная, ни католическая; ни индийская, ни дальневосточная. Я не о внешнем шуме говорю; для него есть затычка. Стоит четыре франка. Но как избавиться от внутреннего шума, от «болтовни ума»?

Видимо, не случайно Бог создал разные культуры и диалог культур и возможность учиться друг у друга: Востоку у Запада и Западу у Востока. А России – и у Запада, и у Востока…

Мне возразят: это проблемы меньшинства. Народ не поймет вас. Его забота – твердый рубль, полученный без задержки на несколько месяцев, ремонт квартиры… Верно, когда протекает крыша, надо починить ее. И верно также, что не единым хлебом и жильем жив человек. Ноздревы, смердяковы, шариковы Евангелия не читают, слово из уст Божьих не входит в них. Но народ живет, пока живо творческое меньшинство. Возможно, этот термин, придуманный Тойнби, не всем понравится. Однако я не нахожу лучшего. Народ – это масса, в которой живет и действует, заражая собою, творческое меньшинство. И я обращаюсь к творческому меньшинству. Я не думаю, что оно в России меньше творческого меньшинства в Швейцарии. Может быть, больше, по крайней мере, по своим возможностям. Вопрос в том, как «задействовать» эти возможности.

Профессор Пьер Шперри как-то писал мне о проблемах меньшинства в Швейцарии, «материально богатой и духовно бедной страны». Мне кажется, что духовные ресурсы России, на ее вершинах, действительно богаче. Но швейцарская культура чувствуется в каждом швейцарце. Шариковых там нет. Это заметно, как только вы выйдете на дорогу: нет следов (шариковы всюду оставляют следы). А у нас с одной стороны Алеша Карамазов, а с другой – его единокровный брат Смердяков, его кузен Ноздрев, его дядя Скотинин. Шариковых и ноздревых не переделаешь. Есть, однако, дети – совершенно особые существа, как сказал о них Достоевский. Будущее России зависит от того, какими эти дети вырастут.

Культура – огромная творческая сила. Культура может захватить и увлечь за собой даже варваров. Приведу несколько примеров из истории других стран. Индия, например, никогда не уделяла серьезного внимания защите границ. Варвары, вторгавшиеся в страну, через два-три поколения покорялись индийской культуре, и дело сводилось к смене одной династии другой династией. Китай выстроил Великую стену, но варвары прорывались сквозь стену и воцарялись; через два-три поколения они окитаивались и правили Китаем по-китайски. Наконец, Иран. Разбитый и покоренный арабами, а потом монголами, Иран создал такую блестящую литературу на новоперсидском языке, что кызылбаши (тюрки), захватив страну, сделали новоперсидский язык государственным, и господство иранцев в Иране было восстановлено без единого выигранного ими сражения. Я думаю, что и влияние России в странах бывшей Российской империи сохранится (или сойдет на нет) вместе с русской культурой. К мировой российской культуре будут тянуться так же, как бывшие страны французской колониальной империи к Франции. А культура распадающаяся, деградирующая никого не удержит самолетами и танками. Большая часть расходов на ВПК – выброшенные деньги.

Однако главная проблема – не чеченцы, а «внутренние турки», как писал Добролюбов, орды шариковых, вырвавшиеся на волю, стихия хамства, которую творческое меньшинство должно обуздать. Есть у Маркса несколько верных мыслей. Одна из них – об идее, овладевшей массами; она становится материальной силой. Это относится прежде всего к идеям разрушительным; но не только к ним и не только к идеям, вырванным из контекста. Культура в целом – огромная творческая сила. Если мы сумеем передать школьникам творческое состояние Пушкина и Толстого, Гоголя и Достоевского (я мог бы продолжить этот список на целую страницу), то мальчики и девочки выведут страну из кризиса. Надо только научить их читать книги, видеть картины, слушать музыку так, как я этому учился, выбирая ощупью то, что мне было нужно, и телевидение должно распространять культуру, а не вытеснять культуру.

Я не родился творцом. Я расшевелил в себе источник постоянной творческой силы на пятом десятке. И я убежден, что какой-то источник (посильнее или послабее) можно расшевелить в каждом. Это самое главное народное богатство, важнее угля, нефти, золота и алмазов. И программы школ, издательств, телевидения должны строиться так, чтобы будить в мальчиках и девочках творца, а не спекулянта. Будите вкус к делу, которое дает счастье, а не только деньги. И проблема не в цензуре, не в том, чего не надо пускать в эфир, а в том, что надо, что можно сделать, используя с толком каждую минуту дефицитного эфирного времени.

С этой оговоркой я готов повторить мысли, к которым приходит Валерий Писигин после страшного перечня деяний шариковых, освободившихся от коммунистической тирании:

«Чтобы сохранить нас как народ, мы прежде всего должны обрести себя и для этого – стать отдельными личностями… Будет ли при этом выбор каждого из нас совпадать с выбором страны – не вопрос, если мы научимся жить в согласии с другими людьми, с соседями, с согражданами, потом и с другими народами. В нашу жизнь приходит новое поколение людей…» («Новый мир», 1995, № 7, с. 158). И каждый из них должен получить возможность создать свой целостный круг «ученого незнания».