Страсти в старинном поместье. Книга вторая - [28]

Стоило и Стивену, и Бронте подумать, что града они в этот день счастливо избегут, как начался град, и блестящие ледяные шарики украсили траву. Было слышно, как они отчаянно колотят по крыше. По высоким окнам стекали ручьи серебряной жидкости. Сливающиеся и расходящиеся потоки летели с крыши, и было ясно, что водосточные трубы проигрывают им битву.

Бронте залила радость от сознания того, что внутри дома они в безопасности. А внизу огромная сверкающая волна, зеленая и яростная, с шумом разбилась о камни.

— Боже!..

— Ты не боишься?

Стивен приблизился к ней, когда очередная поразительно яркая вспышка молнии пронизала стальное небо.

— Нет, — шепнула Бронте.

— Дом построен с учетом возможности прихода циклонов. — Стивен крепко обнял ее, и ее кровь запела. — Тебя беспокоит, что мы одни?

— Я этому рада, — без обиняков сказала Бронте, — но мне нужно знать, чего ты хочешь от меня.

— Чтобы ты жила со мной.

Он смотрел на нее сверху вниз и чувствовал нарастающий голод.

— В каком качестве? Любовницы?

— Я все равно взял бы тебя, — произнес Стивен изменившимся голосом. — Но случилось так, что я не хочу видеть тебя любовницей.

Он наклонился, чтобы поцеловать ее; его тело звенело от желания.

Бронте торопливо, чтобы не потерять голову, заговорила:

— Как-никак, это обязанности Кристины.

Стивен мгновенно отшатнулся и жестко взглянул на Бронте.

— О чем ты это, черт возьми?

— Стивен, мне известно больше, чем ты думаешь.

Говорила она сурово, хотя чувствовала, что вот-вот разрыдается.

— Ни черта ты не знаешь, — резко возразил Стивен. — Нет, я тебя все равно не отпущу, так что не вырывайся. Объяснись.

— Нет, не я должна объясняться. Ты. Можешь начать с того, что будешь честным.

— Разве вот это нечестно? — Он не старался скрывать нетерпение. Он захватил ее губы и целовал, пока она не издала тихий возглас, и вся ее враждебность растаяла в слепящем огне. — Я с тобой, — шепнул он, не отрывая губ от ее щеки. — Как ты могла поверить в этот бред?

— Я видела вас вместе.

Сердце Бронте колотилось так, что она не могла дышать.

Ее ревность возбуждала Стивена, его голод усиливался.

— Бронте, я с тобой хочу быть, — с жаром сказал он. — Это к тебе я хочу прикасаться. Это твоя любовь мне нужна. И ты не уйдешь отсюда, пока не дашь мне свою любовь.

Он обрушил на нее поцелуи; наконец ее голова откинулась назад под давлением его страсти. А потом он поднял на руки ее ноющее тело, пронес через весь дом, поднялся по лестнице, миновал поворот и внес ее в обширную главную спальню, окна которой выходили на терзаемое бурей море.

Он уложил ее на кровать; в его взгляде горело неизмеримое желание. У нее глаза как драгоценные камни. Ее длинные темные волосы рассыпались по подушкам. Ее тонкое и нежное тело дрожало.

— Откуда ты взяла, что Кристина — моя любовница? — спросил он.

Бронте покраснела еще сильнее.

— Она тебя любит.

— Это одиночество. Кристине было тяжело одной, но я не сделал ничего, что могло бы внушить ей надежду на романтические отношения. Я успокоил ее, когда она в этом нуждалась. Я смотрю на Кристину как на доброго друга. Я тебе уже говорил.

— Ты рассказал ей о своей семье. А мне — нет.

Обида в голосе Бронте прозвучала так явственно, что не имело бы смысла отрицать.

Стивен внимательно посмотрел на нее. Его ладони легли на ее тонкую талию.

— Нам обязательно говорить о Кристине? Я хочу говорить только о нас. Мы с Кристиной откровенно рассказали друг другу все о себе, когда нам обоим было тяжело. Я знаю Кристину не один год. Тебе не кажется, что если бы я был в нее влюблен, мы бы уже давно что-нибудь решили?

Тщательно выработанные аргументы Бронте рассыпались на глазах. Ей не хотелось компрометировать Кристину, повторяя высказанные ею претензии на Стивена.

— Думаю, да, — сказала она.

— Я знаю.

И он насмешливо улыбнулся.

Плоть Бронте начинала таять. Внутренняя дрожь пробежала в ней. Краска омыла ее кожу. Стивен тоже опустился на кровать и приподнял край ее безрукавки. Его зеленые глаза пристально вглядывались в нее, в глубь ее глаз. Она подняла руки, как ребенок, которого нужно раздеть. Она почему-то почувствовала себя голой, но при этом безрассудная радость переполняла ее. И вдруг она резко села и принялась порывисто расстегивать рубашку Стивена, чтобы можно было прикоснуться. Ее пальцы, обычно проворные и ловкие, на этот раз плохо справлялись со своей задачей, и Стивен был вынужден сам освободиться от рубашки, открыв мускулистый загорелый торс и мощные плечи.

Теперь ни ему, ни ей нечего было дожидаться. Их жадность друг до друга достигла уровня лихорадочного зуда. Они любили друг друга, путаясь в мятой одежде. Постепенно, постепенно их тела освобождались. Кожа к коже. Верх совершенства. И в какой-то момент золотой солнечный луч возвестил, что буря, о которой они позабыли, унеслась в море.

Стивен, приподнявшись на сильных руках, медленными, осторожными движениями вошел в нее, вглядываясь в ее восторженное лицо, чтобы прийти к высшей точке одновременно с ней. Он был возбужден до крайней степени, его кульминация была уже близко, но ему хотелось, чтобы она познала высочайшее наслаждение, какое он мог ей дать. Он сознавал, что с небывалой страстью желает эту женщину. Сознавал, что