Страсти по разрядке - [6]

В один из дней я работал в отведенном мне кабинете в вашингтонском институте Брукингса, когда внезапно в дверях появился живой небольшого роста мужчина, представившийся обозревателем газеты «Вашингтон пост» Джозефом Крафтом. Поговорив о том о сем, он вдруг сказал:

— Вам просил передать привет Зигфрид. Он извиняется, что в нынешнем положении ему не совсем удобно с Вами встречаться лично, но хотел бы, чтобы Вы при необходимости обсуждали интересующие его темы со мной.

— А кто такой этот Зигфрид? – спросил я.

— Ну, вы уже большой мальчик и должны сами догадаться.

Речь, разумеется, шла о Генри Киссинджере. Джо, как я вскоре стал его называть, не тратя времени даром, стал расспрашивать о перспективах возможного приезда Никсона в Москву для встречи с Брежневым. Не имея никаких инструкций, я отвечал, как мог.

Тем летом Крафт действительно приезжал в Москву в составе большой группы журналистов, сопровождавших американского президента. Мы постоянно общались с Джо в международном информационном центре, который располагался в гостинице «Интурист». Когда Никсон выступал по советскому телевидению, Крафт попросил меня устроить наблюдение за этим шоу из какой-нибудь московской квартиры. Игорь Соколов из Международного отдела ЦК согласился принять Джо у себя дома, и мы вместе провели полезный вечер.

После нашего приезда в США на работу я сразу же позвонил Крафту, и мы стали регулярно встречаться и, конечно, обсуждали судьбу торгового соглашения. Кисинджер через Джо передавал, что продолжает борьбу до конца, но что «на той стороне» — не только большие деньги произраильского лобби, но и интересы военно-промышленного комплекса. И он был прав, т.к. тот же Генри Джексон был известен не столько как сенатор от штата Вашингтон, сколько как «сенатор от «Боинга», одного из крупнейших поставщиков Пентагона.

* * *

Небольшой реактивный самолет взял курс на Вашингтон. Сверху мерцали звезды раннего ночного неба, снизу зажигалась россыпь небольших городков, лежавших на пути. В салоне, кроме меня и Марины, было несколько человек: представитель Нью-Йоркской торговой палаты Том Гриффитс, вице-президент крупной целлюлозно-бумажной компании «Скотт Пейпер» Питер Булл и академик Абель Аганбегян. Ранним утром мы вылетели из аэропорта Ла-Гвардия на север штата Нью-Йорк, целый день осматривали предприятие фирмы и теперь летели в американскую столицу, где продолжалась наша программа.

В те годы интерес американских концернов к участию в строительстве крупных предприятий в СССР был большой. Широкую дверь, казалось, открыл проект КамАЗа, которому, наконец, перестали чинить препятствия в Вашингтоне. В Нью-Йорке заработала Камская закупочная комиссия, которая вступила в прямые договорные связи с американскими фирмами. Затем появился проект «Северная Звезда», предложение по которому разрабатывали американские газовые концерны. Речь шла о казавшемся тогда сверхсмелом замысле – прокладке трубопровода от Уренгоя до Мурманска, создании там завода сжиженного газа, строительстве флотилии из двух десятков танкеров для перевозки газа в район Филадельфии, где он бы поступал в американскую сеть газопроводов. Хотя по результатам моей поездки в США в 1972 года я уже передавал американские доводы против этого проекта, Аганбегяна просили в Москве произвести дополнительный зондаж.

Накануне полета в Вашингтон мы с Абелом встретились с Майклом Форрестолом. В своей адвокатской фирме на Уолл-стрите он работал с нефтяными и газовыми концернами. В числе его клиентов был также концерн, замышлявший строительство завода специальных сталей в Липецке. В тот вечер мы в основном говорили о проекте «Северная звезда». Форрестол был по-прежнему настроен пессимистически, причем ссылался на «неопределенную» политическую обстановку.

Я спросил, относится ли это только к «Северной звезде», или к остальным проектам тоже. Майк ответил, что пока это касается только газового проекта, поскольку в Вашингтоне сложилась сильная партия против него. Там утверждают, что СССР нельзя позволить развивать энергетику, поскольку энергетика – основа промышленного и военного потенциала. На что Аганбегян ответил, что трубопроводы все равно будут проложены и без американцев и что у нас тоже есть сильная партия, которая утверждает, что американцев нельзя пускать ни в Мурманск, ни в Западную Сибирь.

— Как бы то ни было, – попробовал разрядить обстановку Форрестол, — дело с «Северной звездой» катастрофически застряло, и придется пожертвовать им ради сохранения других замыслов.

Булл использовал полет в Вашингтон для продолжения деловой беседы о собственном проекте строительства в Сибири еще одного бумажного комбината. Его смущало, что комбинат должен был возникнуть на совершенно пустом месте, где не было ни дорог, ни населения. Следовательно, предстояло создать заново целый город наподобие Братска. От этой перспективы у американца кружилась голова. Проект был слишком грандиозным даже для такого большого концерна, как «Скотт пейпер». Аганбегян рассказывал американцу о другом громадном проекте – строительстве автомобильного гиганта в Камне-на-Оби, которым живо интересовался «Дженерал моторс».