Страсти по Егэ - [4]

К возможности поделиться местными сплетнями буфетчица отнеслась с энтузиазмом. Я узнала много интересного. Например, что Ирина Ивановна раньше была директором колледжа в Минводах. И ходят слухи, будто бы её сняли за то, что брала взятки. Но в Тындыме это за грех не считается. Что плохого в том, чтобы отблагодарить человека за доброе дело или принять искреннюю благодарность? Вон Изета курирует четыре школы и никогда без мешка с подарками из них не уезжает. И все довольны.

А ещё Ирину Ивановну за глаза называют чучелом и старой девой. Но она же не виновата, что нехороша собой и не умеет одеться! Вот Изета выглядит королевой — и стати при ней, и золото с камнями, и наряды. Зато у неё муж — подкаблучник. Все над ними смеются. А у Симы, молоденькой географички, и муж — орёл, и внешность — загляденье, и одевается, как куколка, только счастья нет: четвёртый год замужем, а детей аллах не даёт. Как бы не улетел её орёл…

Тут пошли «сплетни в виде версий», и я прервала их поток, переведя разговор на пострадавшего. О нём Наида и охранник знали немногое. Вроде бы работает в строительной конторе, вроде бы бухгалтером, вроде бы в связях ни с одной из «педагогинь» не замечен…

Ясно, мотив мне из свидетелей не вытащить. Сосредоточимся на возможности.

— В каком порядке, вы говорите, дамы прошли в пристройку? — обратилась я к охраннику.

— Сначала молоденькая — меньше, чем через минуту после мужика. Потом, минуты через три — завуч и кураторша.

— Вместе?

— Вместе, — опередила охранника Наида. — У них разговор был. Кажется, про журналы. Не знаю точно. Мы с Симой, когда они вошли, ругали эти экзамены. В классе окна на солнечную сторону, жарко, душно. А ребята, бедные, четыре часа задачи решают… Изета, как услышала нас, раскричалась. Взрослые, кричит, в жару на полях и стройках работают. И пожилые, и беременные — целый день. А эти, молодые-здоровые, четыре часа на стуле посидят, ручкой по бумаге поводят и плачут: ах мы, бедные! Уж так бушевала! Ирина с Симой по-тихому — за дверь, а мне бежать некуда…

— Они вдвоём ушли? — уточнила я, не дослушав жалобы.

— Не помню, — растерялась буфетчица.

— Порознь, — вступил охранник. — Первой географичка, следом Ирина.

— Следом — это насколько скоро?

— Ну, минуты две-три. Точнее не скажу. К тому времени ребята уже начали выходить с экзамена, отвлекли меня.

«Допустим, связной пришёл сразу после моего ухода, — размышляла я. — Злодейке нужно было как-то обнаружить его в кабинете домоводства, опознать врага, принять решение убить или покалечить, найти орудие и собственно напасть. И всё это бесшумно, иначе мужик не стоял бы к двери спиной. Успела бы Сима управиться за три минуты — до появления завуча и кураторши? Вряд ли. Когда они вошли в буфет, Сима с Наидой уже вовсю оплакивали участь бедных деток, и разговор начался не сию минуту, иначе Наида не увлеклась бы им настолько, чтобы не обратить должного внимания на появление начальства. А после? Могла Сима выскользнуть за дверь сразу, как Изета начала кричать, и провернуть всё до того, как из столовой дезертировала Ирина Ивановна? Вполне. В завучах чинопочитание сильнее, чем в рядовых учителях, и к начальственным бурям они привычнее. А Ирине Ивановне с её директорским опытом ничего не стоило продержаться и пять минут, и все десять…

Кстати, это даёт возможное объяснение, каким образом Сима заметила жертву. Коридор, ведущий в мастерские, расположен прямо напротив столовой, кабинет домоводства — первая дверь направо, акустика в холле превосходная. Мужик мог услышать вопли кураторши и выглянуть. Если Сима как раз в этот момент выходила, заметила и узнала его… Да, но тогда и он бы её узнал. И не дал бы подойти к себе со спины с занесённым огнетушителем.

Между прочим, эти огнетушители — тяжеленные штуковины, килограммов семь, не меньше. А Наида назвала Симу куколкой, так что едва ли девушка атлетически сложена. „Видной даме“ Изете с её королевскими статями орудовать тяжёлыми предметами наверняка сподручнее. А что за бурю в стакане воды она устроила? Подумаешь, две сердобольные тётки пожалели недорослей! Не нарочно ли начальница так разоралась, чтобы разогнать возможных свидетелей своего будущего злодеяния?

Завуча тоже нельзя сбрасывать со счетов. Она могла ускользнуть из буфета первой, нырнуть в коридор с мастерскими, закрыть за собой дверь, сделать своё черное дело и спокойно выйти из пристройки — после Симы. Интересно, крепкого ли Ирина Ивановна телосложения?»

— Наида, вы не опишете мне эту троицу? Как они выглядят?

Я не успела уточнить, что меня интересуют физические данные. Наида поняла мой вопрос чисто по-женски и с воодушевлением, не дававшим никакой возможности её перебить, пустилась в описание причёсок, макияжа, платьев и украшений. Я покорно внимала, мысленно ругая себя за неточность формулировки. И Наиду — за флуд. На кой ляд мне знать, что серьги у Изеты в виде золотых подков с гвоздиками-брильянтами, на голове — грандиозная витая конструкция, а помаду, блузки и туфли она предпочитает алые? Что при её выдающемся бюсте алое выглядит не комильфо, хотя брюнеткам оно обычно идёт? К чему мне подробнейшее описание аквамаринового платья Симы с одним открытым плечом и асимметричным подолом? И что я могу извлечь из того факта, что Ирина Ивановна вообще не пользуется косметикой, а её льняной костюм цвета моли был до неприличия мятым?