Страсти по адмиралу Кетлинскому - [6]

Наиболее дружеские отношения в этот период сложились у Кетлинского со средним из братьев Черкасовых — Василем. Тот служил старшим артиллеристом на броненосце «Пересвет» и был у Кетлинского, что называется, «правой рукой». Старший из братьев, Анатолий, совсем недавно погиб в Кронштадте при испытаниях подводной лодки «Дельфин», а младший, Петр, служил там же в Порт-Артуре на миноносце «Властный».

Вскоре японцы начали высадку десанта буквально в сотне километров от Порт-Артура. Наместник Алексеев немедленно выехал в Мукден, поручив эскадру до прибытия ее нового командующего, вице-адмирала Скрыдлова начальнику своего походного штаба контр-адмиралу Витгефту. Назначенного новым начальником штаба наместника Эбергарда Алексеев забрал с собой. Что касается Витгефта, то при вступлении в должность он многозначительно сказал своим штабным офицерам: «Жду от вас, господа, не только содействия, но и совета. Я — не флотоводец…»

А обстановка у Порт-Артура быстро менялась в худшую сторону. Всего в 60 милях от главной базы флота шла ускоренная высадка противника. Все ждали атаки десантных сил.

Однако контр-адмирал Виттефт, поднявший свой флаг на броненосце «Севастополь», вместо того чтобы хоть какого противодействовать японскому десанту, созвал совещание флагманов в командиров кораблей и вместо плана ожидавшейся атаки предложил собравшимися обсудить… план разоружения эскадры с целью усиления сухопутной обороны крепости.

Участвовал Кетлинский и на совместном совещании с сухопутным командованием, где было решено флоту всеми силами содействовать сухопутной обороне Порт-Артура, оставив на броненосцах лишь 305- и 254-мм пушки для «перекидной» стрельбы, а остальные снять вместе с личным составом на береговые батареи.

Всего Кетлинскому было приказано снять с кораблей 12 152-мм и 22 75-мм орудий. Но это было только начало… Уже через три дня адмирал Виттефт телеграммой доложил наместнику, что на сухопутные батареи флотом передано и устанавливается 20 152-мм и 34 75-мм орудий. Корабли разоружались с неимоверной быстротой.

Адмирал Виттефт, будучи опытным штабным работником, не мог не понимать, что только полное и безраздельное господство над морем японского флота делало возможным какие-либо активные действия японских экспедиционных армий в Маньчжурии и на Квантуне. Не мог он не понимать и то, что его действия, обрекая эскадру на бездействие, самым катастрофическим образом сказываются на ее боеготовности. Снятие орудий с кораблей подействовало на матросов и офицеров угнетающе. Думается, что Кетлинский да и другие флагманские специалисты не раз говорили об этом командующему, но, увы, безрезультатно.

Тем временем Кетлинский вместе с артиллерийским инженером, полковником Шульцем догадались наведаться в береговой флотский арсенал, где, к своему удивлению, обнаружили вполне пригодные 210-мм и 120-мм орудия, которые после небольшого ремонта и были установлены на береговых батареях. В обмен на это Кетлинскому удалось вернуть с фортов часть 152-мм орудий на броненосцы.

1 мая минный заградитель «Амур» под командованием капитана 2-го ранга Иванова скрытно поставил на пути движения японской эскадры минное заграждение, на котором на следующий день подорвались и затонули сразу два японский броненосца, «Хацусе» и «Яшима».

Известие о подрыве на минном заграждении сразу двух японских броненосцев вызвало на эскадре небывалый боевой порыв. И матросами, и офицерами овладело мгновенное и исступленное желание выйти на рейд и вступить в бой с неприятелем «На рейд! На рейд! Раскатать остальных! — кричали и бесновались кругом, вспоминал очевидец. — Как я верил тогда, так верю и теперь — их бы «раскатали»!»

Но Витгефт ограничился высылкой в море лишь двух отрядов миноносцев, которые были легко отогнаны огнем японских крейсеров.

К середине мая обстановка под Порт-Артуром резко осложнилась. Японская армия вышла на подступы к крепости. Возник вопрос о задачах флота в условиях осады. К этому времени поврежденные броненосцы были уже почти отремонтированы.

Ранним утром 10 июня наша эскадра вышла из гавани Порт-Артура. Но надежда командующего застать противника врасплох не сбылась. Японский командующий адмирал Того успел стянуть к Порт-Артуру все возможные силы. И хотя преимущество японцев было минимальным — четыре броненосца и четыре броненосных крейсера против шести русских броненосцев и одного броненосного крейсера, — в момент, когда эскадры уже сблизились и готовы были открыть огонь, Витгефт приказал повернуть обратно. Адмирал Того тоже счел за лучшее не преследовать противника и отвернул в открытое море.

* * *

Изменившаяся ситуация заставила командующего эскадрой созвать в этот день совещание. Из трех поставленных на обсуждение вариантов действия эскадры — прорыв во Владивосток, поиск японского флота и решительное с ним сражение, содействие всеми имеющимися силами сухопутной обороне — был избран последний. Большинством голосов признавалось, что флот является одним «из главных факторов защиты» крепости, а потому должен принять в ней «самое активное участие». Прорываться же во Владивосток и вступить в бой с противником, не считаясь с его численностью, надо лишь в крайнем случае, «когда наступит необходимый момент». На непременном выходе флота настаивал лишь командир броненосца «Севастополь» капитан 1-го ранга Н.О. Эссен.