Страсти обыкновенные - [4]

— Мы крайне благодарны за предложение, — хозяин отпустил свой край иконы, и та угрожающе накренилась.

— Ну нет! — хозяйка выправила икону и затем положила на сгиб руки.

— Очень был вкусный торт, — крепыш, бодро шаркая дряхлыми шлепанцами, отошел за стул. — Наверное, рецепт секретный?

— Мам, а почему бы тебе не съездить самой, раз довольно близко? Кирилл подмигнул тренеру и стал через лупу рассматривать свою ладонь. — За час обернетесь.

— Конечно, поедем вместе, — крепыш развернул одной рукой стул задвинул его под стол.

— Собирайся, Машунька, пусть специалист посмотрит, а то ты себе места не находишь…

— Ваня, ты разве с нами не поедешь?

— Мы пока с Кириллом в шахматишки…

Тренер сначала наблюдал, как расставляют шахматы и делают первые классические ходы, потом маялся в прихожей, недоумевая, куда пропала хозяйка.

А Сластенова упаковывала икону, обкладывая ватой и поролоном, бинтовала. Наконец вышла из спальни, поместила сверток в большую сумку.

— Может, плащ возьмешь на всякий случай? — муж поднял руку с пешкой.

— Если я через три часа не вернусь, звоните в милицию…

Пока шли до остановки, тренер все норовил задеть сумку то коленом, то бедром, словно проверял, не лежит ли там вместо иконы завернутый кирпич. Сластенова устала перекладывать сумку из руки в руку, но крепыш успевал переместиться в нужную сторону.

Когда подошел троллейбус, Сластенова прижала сумку к животу и, не дожидаясь тренера, расталкивая людей, пробилась к дверям, втиснулась в переполненный салон, а тренер как приклеился, громко дыша в ухо.

— Что, зайцами проедем? — Сластенова уперлась плечом в широкую спину, надвигающуюся от окна, чуть повернула голову и совсем близко увидела багровую щеку тренера — только сейчас она заметила, что крепыш плохо выбрит.

— У меня проездной, — тренер стоял как скала, и пассажирам, которые двигались к выходу, было туго.

— А у меня талоны в сумке, попробуй достань…

Где-то над головой что-то треснуло, кашлянуло, и усталый голос поплыл, дребезжа о металлические стойки:

— Гр-р-раждане пассажиры, сохр-р-раняйте билеты до конца пр-р-р-роезда… Гр-р-раждане…

Широкая спина в старом вельветовом пиджаке, застывшая между окном и Сластеновой, вдруг начала теснить ее прямо на тренера.

— На следующей выходим, — тренер наддал плечом, и Сластенова вклинилась в образовавшийся промежуток. — Держитесь за мной…

Троллейбус резко тормознул. Кто-то вскрикнул.

Спина в вельветовом пиджаке все-таки настигла Сластенову и почти впечатала ее в тренера. Сластенова почувствовала, как тренер напряг все мышцы, принимая удар, — и тут сумка оказалась между ними. Забинтованная икона углом попала ей точно под ребро — удар, ослабленный сумкой, все же оказался достаточно силен, и она даже потеряла дыхание, но тут же встрепенулась и стала пробираться за тренером, которому, видно, тоже досталось от иконы — он попятился к выходу, прижимая ладонь к животу.

На остановке, за сломанной скамейкой, тренер принялся массировать ушиб ладонью:

— Надо было «тачку» взять…

— Ваш специалист… не из бывших… спортсменов? — Сластенова перевела дыхание, вслушиваясь, как поднывает ребро, поставила сумку на край скамьи и посмотрела вслед медленно удаляющемуся троллейбусу. Из неплотно прикрытой задней двери торчала нога в модной кроссовке, но вот нога дернулась, и створки, дрогнув, сомкнулись.

— По крайней мере, в общественном транспорте не ездит, — крепыш поправил мастерку.

— Ясно, — Сластенова опять посмотрела в сторону троллейбуса, но тот уже исчез за углом. — Слыхали, как я предупредила мужа насчет милиции? Так что без штучек…

— Я работаю с подростками десятый год, — тренер обошел скамью. А вы мне такое говорите.

— Да я это для профилактики, сами понимать должны. Вон у нас прошлым летом сберкассу среди бела дня ограбили…

— Ничего не бойтесь, — тренер машинально протянул руку к сумке. Я владею приемами каратэ…

Сластенова успела выхватить сумку из-под самых его пальцев. При этом движении ушибленное ребро заныло.

— Да и к человеку идем надежному, — крепыш посмотрел на свою руку, улыбнулся и начал старательно массировать живот. — К надежному…

— Так чего мы ждем?

Они перешли дорогу, спустились по выщербленным ступеням к магазину.

Сластенова поглядывала то на тренера, то на пыльную витрину, в которой мутно отражалась голова крепыша и его торс, обтянутый мастеркой. Ей начинало казаться, что ее сопровождают двое, — но вот витрина кончилась, и тренер забежал вперед на дорожку из бетонных плиток жухлая трава выпирала на стыках. Сластенова задела сумкой куст, перешагнула лежащий на бетоне помидор и следом за тренером вышла к киоску, заваленному сбоку пустыми ящиками. Прошли вдоль короткой очереди, обогнув детскую коляску с отброшенным верхом. Сластенова успела заметить спящего младенца. Попали в сквер. Там, возле клумбы, — еще один раздавленный помидор. Выпал из сетки, как птенец из гнезда. Миновали ряд пустых скамеек, черемуху с обломанными ветками, качели. Сластенова обернулась. Еще виден угол киоска и два крайних человека в очереди. Коляска спряталась за барьером кустов, но слышно, как ребенок проснулся, наверное, выронил соску, и пронзительно кричит. Сластенова перехватила сумку из одной руки в другую. Тренер по-прежнему впереди на пару шагов. Зачем-то подпрыгнул, сорвал тонкую ветку и сразу же выкинул.