Страсти на озере Теней - [23]

Бэзил не был влюблен в Эстер Дэвенпорт, во всяком случае пока, поэтому сам не мог поверить в те язвительные насмешки, которые отпускал в адрес Денниса и Конора Берка. Наоборот, он считал, что гниль зародилась гораздо раньше, а именно — когда Кейт уезжала из Лондона. Он все еще любил ее, когда в тот последний вечер прошептал прощальное chroi, но начиная с этого момента не имел больше ни сил, ни терпения любить Кейт, уезжавшую, как поется в старой песенке, «далеко и надолго».

Он понял это окончательно на склоне Слив-Креохан, а Кейт знала это в глубине души еще раньше, и письмо было лишь подтверждением случившегося. В нем Бэзил обращался к ней «милая Кейт» и выражал надежду, что она найдет свое счастье. Он не повторял былых упреков и не придумывал новых, но в письме чувствовалось явное облегчение, которое он испытал, выйдя из безнадежного положения. На этот раз в письме не было изощренно припрятанного «Люблю тебя». Да и не могло быть, так как выглядело бы ложью… И в самом-то письме не было необходимости, потому что их любовь умерла в тот момент, когда Бэзил не предпринял ничего, увидев Кейт в объятиях Конора. До этого ее еще можно было спасти, потом — стало поздно.

Но жизнь продолжалась, Кейт окружали люди, и каждый из них был по-своему добр к ней.

Брайди не нуждалась в объяснениях. В тот вечер ей хотелось подольше оставаться с Гаем, но она не стала спорить с Кейт, когда та заявила, что они скоро поедут домой. Напряжение, воцарившееся в машине на обратном пути, не ускользнуло от Брайди. Все следующее утро она внимательно наблюдала за Кейт, но вопросов задавать не стала, а дождалась, пока Кейт сама затронет эту тему.

Выслушав сестру, Брайди грустно кивнула:

— Я догадалась, что у вас нелады. Еще за ужином, когда он подыграл Эстер, предположившей, будто бы тебе нравится Конор, только ты сама не знаешь об этом. Это сразу вызвало у меня подозрения. Уж лучше бы он ревновал. А что, эта Эстер ему нравится? Помнится, Гай сказал…

Кейт не собиралась слушать, что сказал Гай про Бэзила и Эстер, а потому поспешила ответить, что нет или, во всяком случае, пока нет. Она сказала, что не винит Бэзила и считает обоих виноватыми в том, что не сохранили любовь. Их любовь была обречена, и теперь они убедились в этом. Они не смогли противостоять неопределенности…

— Ты хочешь сказать, что Бэзил не смог, — поправила ее Брайди.

Кейт нахмурилась.

— Может быть, — признала она, прибавив известное молодежное словечко. — По-моему, именно так это называется…

Кейт была благодарна Брайди за то, что та все понимала с полуслова и ей не нужно было подробно рассказывать о жестокой обиде, которую Кейт надеялась со временем забыть…

Деннис тоже был не в курсе. Но именно ему, привыкшему к одиночеству и ощущению утраты, Кейт могла доверить свое горе. Деннис, как никто другой, знал, что это такое, он сам прошел сквозь подобные испытания и хорошо понимал Кейт. Их взаимные утешения отвлекали Кейт от мрачных мыслей.

Самое теплое, хотя и неожиданное, сочувствие Кейт получила от отца. Ей в голову не могло прийти, что, несмотря на всю его кажущуюся отстраненность, от него не ускользнут ее чувства к Бэзилу и огорчение, явно более глубокое, чем от обычного расставания.

Отец постарался отвлечь ее от горестных мыслей, заставив высказать свое мнение и дать несколько советов по поводу его последних исследований, он даже принудил себя выказать интерес к рукописям, которые ей присылал на прочтение начальник. Кейт не могла не оценить этих усилий и считала, что они достаточно помогли ей, пока однажды вечером, когда они с отцом остались наедине, он как бы между прочим не сказал:

— Выходит, этот твой молодой человек носил шляпу, пока не жала?

Кейт кивнула:

— Да. Хотя это не совсем так…

— И из-за того, что он уехал, ты такая подавленная? Что все-таки между вами произошло?

Кейт рассказала. Отец внимательно выслушал, потом сказал:

— Теперь понятно. Ты верила, что он привязан к тебе, а он… Он не способен ждать. А ведь разлука была не такая уж долгая — всего каких-нибудь два-три месяца.

— Около того, — с грустью согласилась Кейт.

— И все же ты оплакиваешь эту потерю? Ну да, ты считаешь, тебе есть что оплакивать, и не станешь слушать, если тебя захотят переубедить. Но не кажется ли тебе, Кейт, acushla, — он ласково назвал ее по-ирландски, — что если бы ты удержала его сейчас, то потом, выйдя за него замуж, имела бы куда больше разочарований?

Слова эти были чистой правдой, и Кейт лишь молча кивнула, не в силах справиться с тяжелым комом в горле, потом внезапно опустилась рядом с ним на колени и, уткнувшись лицом в его шерстяной плед, долго и горько рыдала — эти безутешные слезы она не могла бы себе позволить в присутствии Брайди или Денниса или даже оставшись наедине с собой.

Отец не мешал ей выплакаться, лишь нежно гладил по волосам, и Кейт была благодарна ему за понимание.

На следующий день он снова вспомнил о Бэзиле и на этот раз без всякой преамбулы сказал:

— Знаешь, Кейт, если ты поехала в Лондон, чтобы встретить там свое счастье, то, быть может, лучше было тебе попристальнее осмотреться здесь, дома? А не искать свою судьбу на чужбине, где тебя любили, лишь пока ты была рядом. Припомни это, когда снова задумаешь искать.