Страсти Христовы - [15]

Шрифт
Интервал

Удары хлыста рвали кожу и рассекали плоть. Историк Иосиф Флавий писал, что у одного осужденного, бичевание которого он наблюдал, после пытки «сквозь ребра виднелись легкие».

И все равно еврейский вид этой пытки был куда гуманнее римского. У римлян 39 ударами все не ограничивалось. Осужденного на бичевание раздевали догола и за руки привязывали к очень низкому столбу так, чтобы тело несчастного находилось в согнутом положении. При этом удары разрешалось наносить не только по спине, но и по голове, лицу и даже по глазам.

Один из древних историков так описывал впечатления от этой пытки:

Присутствующие приходили в ужас, видя, как растерзывали тело до самых нервов так, что члены его лежали совершенно разбитые и изувеченные и видны были все внутренности несчастных…

Терновый венец

Для бичевания Иисус был передан в руки солдат. Скорее всего, охрану наместнической резиденции осуществляли солдаты не римских войск, а местные вспомогательные части, укомплектованные сирийцами. Евреи сирийцев терпеть не могли, и те платили им взаимностью. Над беспомощным Узником солдаты наиздевались вдоволь.

Воины увели Его внутрь дворца, в помещение для солдат, и созвали весь отряд. Они надели на Него пурпурный плащ, а на голову венок, который сплели из колючек, и стали приветствовать Его:

— Да здравствует еврейский царь!

А потом били Его палкой по голове, плевали в Него и, становясь на колени, простирались ниц пред Ним…

Солдаты нарядили Узника, как царя. Красный солдатский плащ изображал пурпурные царские ризы, венок — корону, а палка — скипетр.

Обычно на иконах Иисус изображается в венке из острых, но коротких колючек. Однако, скорее всего, «корона» была сплетена из пальмовых веток с очень длинными иглами. Эти иглы напоминали расходящиеся вокруг головы солнечные лучи. Так на монетах изображали императоров.

В таком виде Пилат и вывел окровавленного Иисуса обратно к ожидающим иудеям.

Пилат снова вышел и сказал им:

— Я сейчас выведу к вам этого Человека. Знайте, я нахожу, что Он ни в чем не виновен.

И вышел Иисус в колючем венке и пурпурном плаще.

— Вот этот Человек! — говорит им Пилат.

Но когда первосвященники и стража увидели Его, они закричали:

— На крест Его! На крест!

— Сами берите Его и распинайте! — говорит им Пилат. — Я нахожу, что Он ни в чем не виновен…

Но они кричали:

— Если ты Его отпустишь, ты не друг цезаря! Кто объявляет себя царем, тот восстает против цезаря!

Пилат выносит вердикт

По большому счету нам очень мало известно о расстановке сил в Палестине того времени. Однако в общих чертах ситуация ясна. Пилат был протеже всемогущего римского временщика Сеяна. Какое-то время за спиной своего покровителя Пилат мог ничего не бояться. Однако в 31 году подозрительный и жестокий император Тиберий сместил Сеяна и казнил его.

Пилат пережил своего покровителя на пять лет. После этого пост он все-таки потерял, был с позором отправлен в Рим, и о дальнейшей его судьбе ничего неизвестно.

Древние историки Тацит и Иосиф Флавий приводят огромное количество жалоб, которые отправлялись из провинций в Рим, к императору. И практически в каждой кляузе в вину наместнику ставится crimen majestatis — обвинение в преступлении против лояльности к императору.

Иногда присланные в Рим жалобы просто выкидывались без прочтения. Но бывало и так, что в результате наместники лишались постов, богатств и даже головы.

В любом случае Пилату было чего опасаться. Положение его не было ни прочным, ни безоблачным. Решив, что дело того не стоит, Пилат утвердил обвинительный приговор, вынесенный Иисусу иудейским Советом.

Впрочем, Пилат не был бы Пилатом, если бы перед этим вдоволь не наиздевался над иудеями. Унижая Иисуса, он унижал всех евреев. И главное, он все-таки заставил этих ненавистных ему людей признать, что царем Израиля является не Бог, как они постоянно твердили, а римский император:

Пилат, услышав эти слова, вывел Иисуса и уселся в судейское кресло на месте, которое зовется «Каменный помост», а по-еврейски «Габбата». Был канун Пасхи, около полудня.

— Смотрите, вот ваш царь! — говорит людям Пилат.

— Долой Его! Долой! На крест! — закричали те.

— Так вы хотите, чтобы я распял вашего царя? — говорит Пилат

— У нас нет другого царя, кроме цезаря! — ответили старшие священники.

И тогда Пилат отдал им его на казнь.

7: Распятие и погребение

В современном Иерусалиме есть улица, именуемая Via Dolorosa — Слезная дорога. Вернее, это не одна улица, а несколько перетекающих друг в друга улочек на границе мусульманского и христианского кварталов Старого города.

Считается, что именно этим путем две тысячи лет тому назад Иисус прошел к месту Своей мученической смерти.

Via Dolorosa

Когда-то на этом пути было 43 остановки. Сегодня их осталось 14. Многие места просто не сохранились. Например, завоевав Палестину, мусульмане срыли руины дома Агасфера, Вечного Жида, человека, не разрешившего Христу отдохнуть на крыльце своего дома.

Паломники собираются во дворе школы аль-Омария и проходят под руинами арки, на которой, по преданию, стоял Пилат, умывая руки. Из трех пролетов арки до наших дней дошло два. Центральный нависает над улицей Мухаммад-дарвиш, Правый помещен внутрь здания, принадлежащего монастырю Сестер Сиона. Здесь двадцать четыре монахини каждый день молятся о прошении для нас… для людей, распявших Создателя мира.


Еще от автора Илья Юрьевич Стогов
История одной банды

Документальный роман рассказывает историю одной из самых радикальных банд последних десятилетий — скинхедов, которые в нулевых годах наводили ужас на все население России.


Мачо не плачут

Лучшая книга о 1990-х.


Ключи от Петербурга. От Гумилева до Гребенщикова за тысячу шагов

Илья Стогов открывает для нас свой Петербург – город удивительных легенд, непризнанных поэтов, отчаянных рок-н-ролльщиков и звезд подпольной культуры.


Десять пальцев

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Мертвые могут танцевать

Герой этой книги живет в пути, как герои Керуака. Дорога — это краеугольный камень его бытия. Каир, Нью-Йорк, Москва, Киев, Пекин, Каракорум, Стамбул, Венеция, Лондон — новые впечатления, новые люди, чужие жизни, история и современность сменяют друг друга в головокружительной пляске. Еще одна страна, еще один город — кажется, вот-вот сложится паззл и ты поймешь что-то важное…


Буги-вуги-Book

«Каждый раз, когда мне случается приехать в Петербург, я первым делом звоню Илье Стогову. Потому что без него это просто промозглый и гордый чужой город. А c ним Петербург вдруг превращается в какой-то фантастический заповедник былинных героев. Нет больше улиц и набережных со смутно знакомыми названиями – каждый шаг ты ставишь ногу туда, где случилось что-то трагическое или анекдотическое. В общем, нет для меня никакого Петербурга Достоевского, и не надо.Есть Петербург Стогова.»Дмитрий Глуховский.