Страсть окаянная - [10]

Удовлетворенный результатами своей работы и количеством времени, которое он на нее затратил, Климов покинул кабинет Грузилова.

* * *

Ровно в назначенный час Лена стояла у центрального входа в парк имени Горького. Последние колебания и сомнения относительно неверности совершаемого поступка у нее окончательно пропали минут пятнадцать назад, когда она выбиралась из такси. В конце концов, это просто интересное приключение, и относиться к нему нужно соответственно.

Зябко кутаясь в белоснежный плащ, Лена вглядывалась в лица каждого из проходящих мимо молодых людей. Минуты через три она нервно рассмеялась, представив, как выглядит при этом со стороны. Усилием воли девушка заставила себя успокоиться.

И едва ей это удалось, как из металлических ворот вышел мужчина. Именно мужчина, ибо, как показалось Лене, ему было около сорока лет. Высокий, среднего телосложения, облаченный в импозантный твидовый костюм. Выразительные карие глаза, греческий нос, слегка бледное, но от этого кажущееся еще более интеллигентным лицо. При одном взгляде на него Лена почувствовала, как у нее по всему телу разливается приятное тепло. Ей почему-то захотелось, чтобы ее неожиданным партнером оказался именно этот человек.

Мужчина остановился возле тротуара, бегло взглянул на наручные часы и заложил руки в карманы брюк. Огляделся по сторонам, и, как показалось девушке, его глаза на несколько секунд пристально сфокусировались на ее персоне. Сердце забилось о грудную клетку так яростно, словно рассчитывало проделать в ней дыру. И Лена решила рискнуть.

Подойдя к мужчине на расстояние двух шагов, она громко произнесла:

– Темпора мутантур.

Он повернулся к ней и чуть склонил голову набок. Улыбки не было. Выражение лица осталось таким же непроницаемым, как и прежде. Лене казалось, что он молчит уже целую вечность, и ее собственные щеки стали покрываться пунцовой краской. Девушка боролась с желанием прикрыть их руками. Мужчина тем временем опустил взгляд на ее ноги, а через секунду вновь заглянул Епифановой в глаза.

– Эт нос мутамур ин иллис, – сказал он, делая ударение едва ли не на каждом слове. – Ты говоришь по-латыни?

– Нет, – теперь у Лены горели не только щеки, но и все лицо. И в то же время она чувствовала нарастающее внизу живота возбуждение. Возбуждение и радость от того, что ее случайный выбор оказался так удачен. – А вы?

– Ты, – поправил ее мужчина, и его лицо по-прежнему было лишено какого-либо живого выражения.

– Да... То есть... А ты?

– И я нет, – он протянул ей руку. – Тимофей.

– Лена, – представилась Епифанова.

Рукопожатие Тимофея оказалось легким и нежным, как летний дождик, ласкающий обнаженное тело. От одного этого прикосновения Лена почувствовала себя так, будто сквозь нее пропустили разряд электрического тока. Она не могла оторвать от него глаз и напряженно ждала того, что должно было произойти. Тимофей не выпустил ее руку из плена. Напротив, все так же осторожно держа ее за пальцы, сделал шаг вперед и еще несколько секунд буквально ощупывал взглядом ее лицо

– Пошли, – наконец произнес он и потянул девушку на себя.

– Куда?

– Сейчас узнаешь.

Лена покорно последовала за ним. Они перешли на противоположную сторону улицы и нырнули в подъезд ближайшего дома. Миновав цокольный этаж, мужчина вдавил пальцем кнопку вызова лифта.

– Вы... Ты здесь живешь? – Лена не узнала собственного голоса.

– Нет.

Двери лифта раскрылись, и Тимофей первым вошел внутрь. Лена шагнула следом. Он нажал кнопку с цифрой «9», и кабина тронулась. Спустя несколько секунд Тимофей нажал еще одну кнопку. На этот раз ту, на которой было написано «STOP». Лифт замер, и сердце Лены в унисон проделало то же самое. Во всяком случае, ей так показалось. Всего секунду назад оно колотилось как сумасшедшее, а теперь вдруг затихло. Она судорожно облизала губы. Тимофей развернулся к ней лицом. Его взгляд разгорелся.

– Я...

Он не дал ей сказать больше ни слова. Резко подавшись вперед, он впился губами в ее губы, и Лена почувствовала пьянящее головокружение. Целовать Тимофей умел. Умел так, как никто никогда прежде не целовал ее. Это было похоже на захлестнувшую ее с головой огромную волну, которая тут же безжалостно потянула свою жертву в омут водоворота. Лена буквально задохнулась от такого стремительного и в то же время полного нежности напора. Однако она чувствовала, как ловкие руки Тимофея профессионально заскользили по ее телу. Он не раздевал ее. Он в буквальном смысле слова срывал с нее одежды, напоминая своими действиями сложный ритуальный танец. Девушку трясло, как в лихорадке, а ноги сделались ватными и непослушными.

Лена опустила обе руки вниз и стала расстегивать ремень на брюках мужчины. Тимофей уже оставил в покое ее губы и переместился ниже, сосредоточив свои ласки на груди с остро торчащими от возбуждения сосками. Лена застонала. Ремень наконец поддался, и брюки Тимофея упали на пол кабины. Девушка обхватила пальцами его мужское достоинство. Тимофей неистово зарычал. Ни он, ни она уже больше не в силах были сдерживать свой животный порыв. Мужчина оторвал Лену от пола и, поддерживая ее руками на весу, прижал своим телом к стенке кабины. Она почувствовала его проникновение и закричала от стремительно накатившей волны наслаждения.