Страшный суд № 20 - [3]
— Вы только не волнуйтесь, Сереженька, — эхом шепнул Рафаил Модестович, а может быть, это мне только почудилось. — Ничего, бывает…
— Сорок семь, — наконец сказала погранчиха.
— Что сорок семь? — не понял я.
— Все сорок семь. Сорок семь, и все. Что ж вы так?
И Оксана Петровна оставила наше купе, даже не поинтересовавшись паспортом адвоката. Ее сменил таможенник — наголо бритый шустрик. Он сиял, словно встретил двух кинозвезд и знал, что без автографа не отпустит добычу живой.
— Наркотики? — густым басом спросил шустрик. — Валюта? Драгметаллы?
— Ни в коем разе, — откликнулся Рафаил Модестович.
Я молча помотал головой.
— Оружие?
— Мы приличные люди! — возмутился адвокат.
— Необработанное перо? Пух?
Адвокат развел руками, я же задумался. О пухе меня спрашивали впервые.
— Шкуры крупного рогатого скота?
Я молчал и не двигался. Но, похоже, таможню не интересовали мои ответы. Шустрик сыпал вопросами:
— Купроникель? Нейзильбер? Ниобий?
— Нет.
— Месть? Ненависть? Идея-фикс?
— За кого вы нас держите? — спросил адвокат.
— Не за кого, а за что, — поправил шустрик и расхохотался. — Вот так.
Показав, за что она нас держит (и каким образом), таможня покинула купе.
— Не обращайте внимания, — дал совет Рафаил Модестович. — Хамы. Развлекаются от скуки. Чего им проверять? Все равно никто ничего не вывезет. Много ли с собой заберешь? Ну, воспоминания. Тоже мне, ценность! Национальный, извините, Архивный фонд! К примеру, вы, Сереженька… Вспомнили, как в трухалку мухлевали. И что? Грош цена всему: и грешку, и воспоминанию, не в обиду будь сказано…
Возразить адвокату я не успел.
— Гривны на рубли! Меняем гривны на рубли! Хороший курс…
Всегда поражался ушлости наших менял. Не успела таможня перебраться в соседний вагон, а они уже тут как тут. Носом чуют? Или им по рации сообщают?
— Вам рубли нужны? — Адвокат извлек из-за шторки коньяк и стопки. Когда и спрятать успел? — Курс и правда очень хороший. Не обманут.
Я чуть не спросил: «Вы с ними в доле?» Еле сдержался.
— Ну что вы, дорогой мой! — Улыбку Рафаила Модестовича можно было мазать на хлеб вместо масла. — У нас, говоря аллегорически, разные епархии. Еще коньячку? — Ловкий, как бес, он наполнил стопки до краев, не пролив ни капли.
— Гривны на рубли!
В двери замаячила конопатая физиономия поперек себя шире. Персонаж кукольного спектакля: веселая тыква, глаза-васильки, на макушке — рыжий куст торчком. Не узнать столь примечательный анфас-террибл мог лишь слепой.
— Лева?!
— Сколько лет, сколько зим!
Имени моего Лева, разумеется, не помнил. Он регулярно забывал его даже в лихие девяностые, когда мы виделись через день. Знакомство наше началось с неуклюжей попытки Левы кинуть клиента, свернув купюру в сто баксов якобы для проверки подлинности — и возвратив мне один доллар.
Больше он себе такого не позволял.
— Лет пятнадцать, не меньше.
— Точняк! Девяносто пятый, декабрь. Ты у меня две сотни «зелени» купил.
Я не усомнился ни на мгновение. Имена и фамилии проваливались сквозь память Левы, как песчинки сквозь крупное сито. Зато подробности любой сделки застревали намертво.
— Все меняешь?
— Сам видишь. Как обменки пооткрывались, я в поезда перебрался. Ниче, нормалек. Кручусь. Рублей подкинуть? Тебе — по льготному курсу.
— Спасибо, у меня есть.
— Спецпредложение?
— В смысле?
— Выйдем в тамбур. Вы не против, Рафаил Модестович?
У меня отвисла челюсть. Чтобы Лева назвал кого-нибудь по имени-отчеству?! И вообще, чего это он у адвоката позволения спрашивает? «Разные епархии», да?
— Без вопросов, Левочка! Нам еще долго ехать. Успеем наговориться…
Лева заговорщически манит меня в коридор. Говорят, любопытство сгубило кошку. Ну и ладно! Я не кошка. А если — ха-ха! — верить Рафаилу Модестовичу, беспокоиться о чем-либо уже поздно. И вообще, Лева (один раз не в счет) всегда работал честно.
Чего мне бояться?
Лева резво топал к переднему тамбуру. Ну да, в другом наверняка курят — не уединишься. Я заторопился следом, запнулся о смятую дорожку — и едва не вспахал носом пол.
— Блин!
В последний миг, ухватившись за поручень, я завис нелепой раскорякой. Перед глазами на грязно-белой дорожке от-
печатался рифленый след подошвы. «Сорок пятый растоптанный», — хмыкнув, я вернул себе равновесие и, отшатнувшись, едва не упал снова, теперь на спину. На меня уставились белые, неживые лица. Плоские, круглые маски, в глубине блестят человеческие глаза, угадываются смутные очертания носов, губ…
— Фарфор не желаете? — каркнули сверху.
Наваждение рассеялось. Высокий, похожий на ворона старик, облаченный в черный пиджак, развернул передо мной полотнище. На нем чудом держалась дюжина тарелок. В тарелках отражалась перепуганная физиономия.
Моя.
— Н-нет, спасибо!
— Есть сервизы…
— Не надо!
Бочком протиснувшись мимо фарфороносца, я поспешил удрать в тамбур.
— Памятники? — неслось в спину хриплое карканье. — Надгробья?
В тамбуре было на удивление чисто — ни пепла, ни окурков, ни грязных следов. И пахло фиалками. Наверное, проводница дезодорантом пшикнула. Лева занимал половину свободного пространства. Спиной он подпер внешнюю дверь. Гостям из соседнего вагона ворваться в тамбур было бы затруднительно. К чему такие предосторожности? Истинный вагонный меняла храбрей Джеймса Бонда.
В Японии царит Эпоха Воюющих Провинций. Все сражаются со всеми, горят крепости и монастыри, вороны пируют на полях боев. Монах-воин Кэннё, настоятель обители Хонган-дзи, не может больше видеть этот ужас. Он просит будду Амиду сделать что-нибудь, что прекратило бы кровопролитие, и милосердный будда является монаху. Дар будды изменит всю дальнейшую историю окрестных земель, превратив Страну Восходящего Солнца в Чистую Землю. Вскоре правительство Чистой Земли учредит службу Карпа-и-Дракона, в обязанности которой войдут разбирательства по особым делам, связанным с даром будды.
Кто не слышал о знаменитом монастыре Шаолинь, колыбели воинских искусств? Сам император благоволит к бритоголовым монахам – воинам в шафрановых рясах, чьи руки с выжженными на них изображениями тигра и дракона неотвратимо творят политику Поднебесной империи. Но странные вещи случаются иногда в этом суетном мире Желтой пыли…Китай XV века предстает в книге ярким, живым и предельно реалистичным. Умело сочетая традиции плутовской новеллы с приемами современной прозы, тонкую иронию и высокую трагедию, динамичный сюжет в духе «Путешествия на Запад» – с оригинальными философскими идеями, авторы добиваются того, что вращение Колеса Кармы предстает перед читателем в абсолютно новом свете.
Закон будды Амиды превратил Страну Восходящего Солнца в Чистую Землю. Отныне убийца жертвует свое тело убитому, а сам спускается в ад. Торюмон Рэйден – самурай из Акаямы, дознаватель службы Карпа-и-Дракона – расследует случаи насильственных смертей и чудесных воскрешений, уже известных читателю по роману «Карп и дракон». Но даже смерть не может укротить человека, чья душа горит в огне страстей. И теперь уже не карп поднимается по водопаду, становясь драконом, а дракон спускается с небес, чтобы стать карпом.
Силы Света и силы Тьмы еще не завершили своего многовекового противостояния.Лунный Червь еще не проглотил солнце. Орды кочевников еще не атаковали хрустальные города Междумирья. Еще не повержен Черный Владыка. Еще живы все участники последнего похода против Зла — благородные рыцари и светлые эльфы, могущественные волшебники и неустрашимые кентавры, отважные гномы и мудрые грифоны. Решающая битва еще не началась…Ведущие писатели, работающие в жанре фэнтези, в своих новых про — изведениях открывают перед читателем масштабную картину непрекращающейся магической борьбы Добра и Зла — как в причудливых иномирьях, так и в привычной для нас повседневности.
Миф о подвигах Геракла известен всем с малолетства. Но не все знают, что на юном Геракле пересеклись интересы Олимпийской Семьи, свергнутых в Тартар титанов, таинственных Павших, а также многих людей - в результате чего будущий герой и его брат Ификл с детства стали заложниками чужих интриг. И уже, конечно, никто не слышал о зловещих приступах безумия, которым подвержен Великий Геракл, об алтарях Одержимых Тартаром, на которых дымится кровь человеческих жертв, и о смертельно опасной тайне, которую земной отец Геракла Амфитрион, внук Персея, вынужден хранить до самой смерти и даже после нее.Содержание:Андрей Валентинов.
Закон будды Амиды гласит: убийца жертвует свое тело убитому, а сам спускается в ад. Торюмон Рэйден, самурай из службы Карпа-и-Дракона, расследует случаи насильственных смертей и чудесных воскрешений. Но люди, чья душа горит в огне страстей, порой утрачивают облик людей. Мертвые докучают живым, в горной глуши скрываются опасные существа, а на острове Девяти Смертей происходят события, требующие внимания всемогущей инспекции тайного надзора. Никого нельзя убивать. Но может, кого-то все-таки можно? Вторую книгу романа «Дракон и карп» составили «Повесть о голодном сыне и сытой матери», «Повесть о несчастном отшельнике и живом мертвеце» и «Повесть о потерянной голове».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
…Очень скоро стало понятно, что в этом месте нет никаких посторонних тварей, могущих угрожать здоровью. С тех пор дева, скинув с себя практически все вещи и оружие за ненадобностью, ходила налегке. Бывший серийный убийца с наградой за свою голову не покидал центра всей этой площадки. Просто ходил между поваленными стволами, разгребал ветки и листву, чтобы на следующий день делать то же самое, а потом сидел и что-то чертил в воздухе. Видимо, за проведенное внутри аномалии время уже совсем отчаялся на какие-либо действия в принципе.
Кристина Гранд переехала в новый город с желанием начать новую жизнь. Все шло своим чередом. Но, никогда невозможно предугадать, что такого может случиться с тобой. Животный страх, охвативший все естество, напрочь лишает возможности мыслить. Кажется, что надежды на спасение ждать просто не откуда. Внезапно, все прекратилось. Ее простой, и тихий мир разбился на множество ярких осколков в глазах ночного спасителя. Кем же был, этот герой сновидений воплоти? Что за тайна скрывается в его облике?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Предупреждаем сразу, что это не фанфик по Андрею Крузу. Хотя ходячие мертвецы здесь есть. А как же, ведь Апокалипсис это и есть "Время мёртвых". Да-да это именно Апокалипсис, но не воплощение фантазий Иоанна Богослова, навеянных ему грозой над островом Патмос. Хотя есть и ангелы и демоны, а ещё Воины Света и Вестники Смерти. Правда есть и Спаситель, но есть и Королева Проклятых. А что живые? Ну, да есть и живые, поначалу. И они даже пытаются остаться в живых. Или, хотя бы выбрать сторону на которой придётся сражаться.
Сын легендарного «чародея поневоле» Магнус — это, что называется, оригинальное слово в искусстве Высокой магии!Есть, знаете, масса чародеев, бродящих из мира в мир во исполнение своей высокой миссии... а вот как насчет волшебника, что бродяжничает В ПОИСКАХ этой самой миссии — а найти ее ну никак не может?..Есть, знаете, просто куча магов, готовых сей секунд пустить свое искусство в ход во имя благого дела... а вот как насчет волшебника, что во имя благого дела чародействовать КАК РАЗ НЕ НАМЕРЕН?..Это — блистательный сериал Кристофера Сташефа.Самая забавная смесь фэнтези и фантастики, невероятных приключений и искрометного, озорного юмора, какую только можно вообразить.Вы смеялись над славными деяниями «чародея поневоле»? Тогда не пропустите сногсшибательную сагу о странствиях ВОЛШЕБНИКА-БРОДЯГИ!
Есть люди, которые родились для оперативной работы. Случается, человек понимает это не сразу, но когда распробует… С Крайневым так и произошло. Однажды побывав в прошлом, во время Великой Отечественной, он уже не смог отказаться от смертельно опасной работы партизанского разведчика. И вот новый рейд, новое задание, старые враги и верные боевые товарищи. А на карте – тысячи жизней и успех операции «Багратион».
Иногда попытки найти работу и устроиться во взрослой жизни приводят к самым неожиданным последствиям. Вчерашние школьники Джим Симмонс и Тони Тайлер узнают это на собственной шкуре – вся полиция города преследует их по ложным обвинениям в изнасиловании и терроризме. Друзья решают пересидеть опасность в армейской учебке – и после ее окончания попадают на самую настоящую войну в джунглях другой планеты, кишащих смертоносными тварями.Не об этом они мечтали, но что делать – пришло время становиться мужчинами!
Еще минуту назад Виктор сидел в своем кабинете в банке и читал отчет. И вдруг — лес, дорога, а за поворотом мелькают серо-зеленые мундиры и слышится немецкая речь. Война? Прошлое? Но как такое возможно и что теперь с этим делать?Однако бывших военных не бывает. Капитан запаса Крайнев скоро уже имел оружие, контакт с местным населением, первый выигранный бой на оккупированной фашистами территории и вызывающую уважение легенду — он стал интендантом третьего ранга Брагиным, продолжив дело офицера, погибшего на его глазах на лесной дороге.
Лейтенант Богданов удачей не злоупотреблял, но и от подарков судьбы не отказывался. Воевал как умел, геройски, бомбил фашистов на своем По-2, не щадя ни себя, ни своего самолета. Может, за то и выпало ему в жизни чудо. Сбили его в последнем бою, но героическая смерть миновала его самым причудливым образом…Ходила по Псковщине легенда, и верили в нее равно и князья, и кметы, и смерды, что однажды, когда совсем житья не станет от ливонцев, появится в небе железная птица, принесет на себе Богдана-богатыря и освободит он города и веси от псов-рыцарей.