Страшный рассказ - [30]

* * *

Неслышно клокоча мощным движком, джип медленно прокатился по двум разбитым, бугристым, засохшим до каменной твердости колеям, которые в здешних краях называли улицей, съехал на поросшую дерном площадку перед домом и остановился. Юрий выключил мотор, затянул ручной тормоз, воткнул для надежности первую передачу и вылез из машины.

Дом стоял на самом краю дачного поселка, на спускавшемся к заливному лугу косогоре, который сразу за баней круто обрывался вниз. Обрыв густо зарос орешником, лещиной и прочей лиственной дрянью, совершенно непролазной и, по слухам, ежегодно приносившей отменный урожай клещей. Это было все, что осталось от росшего когда-то леса; внизу, на заливном лугу, округлыми серебристо-зелеными купами рос ивняк, а еще дальше виднелась полоска леса на том берегу речки. Сама речка, узкая, быстротечная и холодная даже в тридцатиградусную жару, пряталась под обрывистым берегом, и отсюда, с дороги, разглядеть ее было невозможно.

Сам дом представлял собой сравнительно новое и весьма нелепое с виду бревенчатое сооружение на чересчур высоком и очень неаккуратном бетонном фундаменте. Юрий бывал здесь уже трижды или четырежды, но никак не мог запомнить конфигурацию крыши этого архитектурного дива или хотя бы сосчитать, сколько в нем комнат. Вообще-то, дом был невелик, но строился явно безо всякого плана, как бог на душу положит, и оттого производил довольно странное впечатление — как снаружи, так и внутри.

Позади дома виднелся участок с колодцем, баней (которая никогда не топилась по причине слишком вычурной конструкции печки, с которой никто не знал, как обращаться) и несколькими плодовыми деревьями. Свободное пространство, на котором нормальные люди обыкновенно разбивают грядки, здесь было засеяно газонной травой. Трава взошла неровно, клочками, а кое-где даже широкими дугами, повторявшими взмахи рук сеятеля, который разбрасывал семена. Недалеко от колодца, там, где трава была погуще, стояли крепкие с виду качели, которых осенью здесь не было, а на крышке колодца появилось сделанное масляной краской изображение веселого мышонка. Из открытых железных ворот, вмурованных в бетонный фундамент, высовывался запыленный нос старенького, видавшего виды «Опеля», в данный момент служившего хозяевам дома средством передвижения.

Откуда-то сверху донесся осторожный шорох, и, подняв голову, Юрий увидел прямо над собой, на высоченном крыльце дачи, пушистого рыжего кота — длинноносого, с совершенно разбойничьей физиономией. Глаза у этого экземпляра тоже были рыжие, чуть темнее шерсти, и круглые, как две монетки.

— Привет, — сказал ему Юрий. — А хозяева где?

Кот презрительно дернул хвостом и исчез с поля зрения. Очевидно, он полагал себя единовластным хозяином этого райского местечка, и бестактный вопрос Юрия его глубоко оскорбил.

— Подумаешь, цаца, — сказал Юрий и огляделся.

Впрочем, обоняние подсказало ему, где хозяева, раньше, чем он увидел выползавший из-за угла фундамента синеватый дымок. Подувший со стороны реки ветерок донес запах жарящегося на углях мяса, и Юрий понял, что приглашение заехать на шашлыки не было просто словом: шашлыки действительно жарились, и, судя по запаху, процесс их приготовления зашел уже довольно далеко.

Спохватившись, он открыл машину, забрал с заднего сиденья букет и сумку с провизией. Обогнув угол высокого, в полтора человеческих роста, фундамента, Юрий стал неторопливо спускаться по утоптанной тропинке. Теперь ему стала слышна доносившаяся из-за дома негромкая музыка — похоже, где-то там работало радио. Потом оттуда, из-за дома, смешно переступая короткими ножками, выбежало пухлое голубоглазое создание в цветастом сарафанчике и панамке с бантиком. Не добежав до Юрия пары метров, молодая хозяйка дачи остановилась и уставилась на него круглыми глазенками, засунув в рот большой палец.

— Привет, — сказал Юрий и присел на корточки.

— Привет, — ответило создание.

Филатов запустил руку в карман, выудил оттуда шоколадку и протянул девочке. Шоколадка была благосклонно принята, после чего барышня вдруг засмущалась, повернулась к нему спиной и, держа шоколадку перед собой в вытянутой руке, убежала за угол — не то хвастаться перед родителями добычей, не то жаловаться на постороннего дядю, раздающего детям подозрительные шоколадки. Впрочем, для того, чтобы повторять глупые басни, которыми изнывающие от безделья пенсионерки на скамеечках у подъездов пугают своих и чужих внуков, она была еще чересчур мала — если Юрию не изменяла память, было этой красотке года полтора от роду. Ну, может быть, два — с календарем у него была вечная путаница, и в том, что касалось дат, Юрий своей памяти не очень-то доверял.

— Катя! — послышался из-за угла встревоженный женский голос. — Где ты это взяла? Ну-ка, дай сюда!

— Дядя! — объявила счастливая обладательница шоколадки, по-видимому отвечая на вопрос о происхождении гостинца.

Затем послышался ее веселый смех, из чего следовало, что, не желая расставаться с трофеем, она решила спастись от строгой мамы бегством.

— Катька, стой! — раздался мужской голос, звучавший с притворной строгостью. — Ох, накажу я кого-то!