Страшный человек. Следователь Токарев. История первая - [43]
— Отснять всё, каждый миллиметр, — скомандовал Токарев эксперту.
Николай Иванович наклонился к телу и внимательно рассмотрел его. Лицо самоубийцы цвета земли, на нем запечатлелось страдание. Ярко выделялся огромный открытый рот, полный кривых гнилых зубов. Позой он напоминал опасную бескрылую горгулью изо рта которой вот-вот забьет струя воды. Лицо казалось вздутым. Выпученные глаза словно готовы были моргнуть.
— Чего набились? — озлобленно обернулся Токарев к коллегам. — Работы нет? Прошу вернуться к своим обязанностям! — он снова повернулся к телу. — Так. Следов борьбы не вижу. Что это у нас на шее? Кровь возле петли? Веревочку из канта простыни сплел. Кто ему простыню дал?
— Положено, Николай Иванович, — ответил старший новой смены.
— По закону?
— Ну да.
— Ну, молодцы! Пытался петлю ослабить, вот как цеплялся, до крови себя разодрал. Или не хотел умирать, или передумал по дороге. Так, под ногтями кровь, — он перешел к двери. — Вроде следов отмычек не видно. Ладно. Тут сфотографируйте всё — тело и камеру, замок на экспертизу. Осмотрите всё внимательно, каждый миллиметр, отпечатки снимите. Тщательно только! Тело снять — и на экспертизу. Родственникам надо сообщить. По факту будет назначена служебная проверка. Я к себе.
«Скорее всего, удавили хлопчика, — размышлял Токарев. — Не похож он был вчера на самоубийцу. Жить хотел, „чтоб мыслить и страдать“. Кто-то надеется обрубить ниточку. Кто? Вопрос. Однако всё гораздо серьезнее, чем я думал. Совсем другой подход виден, основательный и затратный. За всей историей стоит кто-то очень серьезный, обладающий большими возможностями. Надо начинать разматывать с участкового. А если это не участковый? Вдруг Первис ошибся? Мало ли кто мог поручить продать кольцо. Хотя Тимошин при упоминании участкового дрогнул. Следовало дожать его вчера, мой косяк. Теперь пробить связи Тимошина по его делу и с кем сидел, с кем дружил на зоне. Возможно, земляки есть. Сколько работы! Сколько времени надо!»
Начало недели, а он будто месяц без отдыха отработал. Пора, пора на заслуженный. Не те силы уже, не тот азарт.
Зазвонил телефон.
— Да, Леночка, доброе утро. Что? Уже готово? И фотка и ножик? Хорошо, слушаю. Заключения пока не надо, говори. Есть совпадения? Так, ага, — он написал на пустой странице ежедневника: «ф-3, н-1». — Спасибо, дорогая. Нет, больше пока поручений нет. Распечатки и посуду потом занеси мне. Всё, давай!
Он откинулся на спинку кресла, закрыл глаза и просидел так несколько минут. Не двигаясь и почти не дыша. Думал: как жаль, что природа не наградила мужчин способностью плакать от отчаяния и обиды на несправедливость жизни. Он бы заплакал. Рыдал бы, корчась от горя и размазывая обильные слезы по щекам. Было отчего: на ноже отпечатки Изотова.
Девять часов. Время утреннего доклада руководителю. Говорить или нет? Артема Изотова надо брать. Дома в постели, и никуда бегать не надо. Вмешается его папа, начнет говорить, скажет про деньги, которые они мне передали, — и всё, конец фильма. А ведь Изотов-старший с нашим полковником хорошо знаком, на охоту вместе ездят. Попал! Доигрался! Что же делать?
Позвонил Котляр.
— Опаздываешь, Николай Иванович. От меня в управлении доклада ждут, задерживаешь. Им в Москву докладывать. Понимать должен, не первый день. Давай, жду. У нас на всё про всё полчаса осталось.
— Разрешите совещание наедине, товарищ полковник, вы и я. Есть деликатные моменты.
— Хорошо, Только быстрее.
— Есть!
Токарев глубоко вздохнул, задержал воздух, выдохнул и постучал в дверь начальника. Он всё решил для себя.
— Думаешь, убили?
— Думаю, да, Федор Викторович. Или убили, или принудили повеситься. Он мужичок-то слабенький, одно слово — Дохлый. Могли нажать, допустим, даже по телефону. Кто-то из второй смены, возможно, замешан. Федоров разбирается. При необходимости можно и самоубийство установить. Да, кстати, у Тимошина семьи нет, разведен, только мать, она в пригороде в деревне живет. Ей сообщили уже.
— Сообщили — молодцы. Давай по существу. Что получается-то в итоге? Твое видение.
— Я еще не всё доложил, товарищ полковник. ФМС проверило личность Урбанюка Михаила Михайловича, которого зарезали на Проектируемом.
— Я помню, давай говори.
— Оказалось, что Урбанюк — это не Урбанюк, а Ижинский Александр Анатольевич. Воевал в первую чеченскую, дезертировал, потом был замечен на стороне боевиков, уже как Урбанюк, потом воевал наемником в Югославии, потом вступил в состав армии ДНР. Находится в международном розыске по запросу Украины. Мародер, убийца. Паспорт взял у погибшего однополчанина, уроженца нашего города, который, видимо, в Чечне и убит.
— Интересно.
— И это не всё. Собственно, я просил провести совещание узким кругом в связи с новой информацией деликатного свойства. Есть один нюанс.
— Николай Иванович, не мучай меня, выкладывай. Любишь ты резину потянуть.
— Федор Викторович, тут такое дело, — Токарев мялся, тщательно подбирая слова. — Примерно две недели назад мы задержали Артема Васильевича Изотова за нападение на женщину с целью ограбления. Он сумку у нее вырвал, причем был с ножом. Василий Васильевич просил помочь, звонил, приглашал к себе, слово взял, что никому не скажу, ну я помог, куда денешься-то…
Главный редактор журнала Петр Басов и его жена Елена помимо своей воли оказываются втянутыми в провокацию, которую наркомафия готовит против московского управления по борьбе с наркотиками. Начинается все с бесследного исчезновения Елены из ресторана, где супруги отмечали годовщину свадьбы. Убитый горем и растерянный Басов пытается искать супругу, но безрезультатно. И вдруг, он начинает получать сообщения от жены на свой телефон. Суть сообщений сводится к тому, что бы направить Петра в качестве курьера сначала в Смоленск, потом через Белоруссию в Одессу, причем, по пути он должен забирать и обменивать пакеты с неизвестным ему содержимым.
Вторая история о следователе Токареве отправляет нас в 2006 г. Город захлестнула волна дерзких убийств. События, как смерч, оставляя трупы и сломанные судьбы, втягивают своих жертв. За что они пострадали? Случайны ли роковые совпадения? Слепая жажда денег сводит наивного Романа Свекольникова с уголовником Комедией, в дело вмешивается странный отец Романа. С каждой следующей страницей события летят все стремительнее. Убийства обязательно будут раскрыты, оставив горечь утрат и надежду на прощение.
Будущее Джимми Кьюсака, талантливого молодого финансиста и основателя преуспевающего хедж-фонда «Кьюсак Кэпитал», рисовалось безоблачным. Однако грянул финансовый кризис 2008 года, и его дело потерпело крах. Дошло до того, что Джимми нечем стало выплачивать ипотеку за свою нью-йоркскую квартиру. Чтобы вылезти из долговой ямы и обеспечить более-менее приличную жизнь своей семье, Кьюсак пошел на работу в хедж-фонд «ЛиУэлл Кэпитал». Поговаривали, что благодаря финансовому гению его управляющего клиенты фонда «никогда не теряют свои деньги».
Очнувшись на полу в луже крови, Роузи Руссо из Бронкса никак не могла вспомнить — как она оказалась на полу номера мотеля в Нью-Джерси в обнимку с мертвецом?
Действие романа происходит в нулевых или конце девяностых годов. В книге рассказывается о расследовании убийства известного московского ювелира и его жены. В связи с вступлением наследника в права наследства активизируются люди, считающие себя обделенными. Совершено еще два убийства. В центре всех событий каким-то образом оказывается соседка покойных – молодой врач Наталья Голицына. Расследование всех убийств – дело чести майора Пронина, который считает Наталью не причастной к преступлению. Параллельно в романе прослеживается несколько линий – быт отделения реанимации, ювелирное дело, воспоминания о прошедших годах и, конечно, любовь.
Егор Кремнев — специальный агент российской разведки. Во время секретного боевого задания в Аргентине, которое обещало быть простым и безопасным, он потерял всех своих товарищей.Но в его руках оказался секретарь беглого олигарха Соркина — Михаил Шеринг. У Шеринга есть секретные бумаги, за которыми охотится не только российская разведка, но и могущественный преступный синдикат Запада. Теперь Кремневу предстоит сложная задача — доставить Шеринга в Россию. Он намерен сделать это в одиночку, не прибегая к помощи коллег.
Опорск вырос на берегу полноводной реки, по синему руслу которой во время оно ходили купеческие ладьи с восточным товаром к западным и северным торжищам и возвращались опять на Восток. Историки утверждали, что название городу дала древняя порубежная застава, небольшая крепость, именованная Опорой. В злую годину она первой встречала вражьи рати со стороны степи. Во дни же затишья принимала застава за дубовые стены торговых гостей с их товарами, дабы могли спокойно передохнуть они на своих долгих и опасных путях.
Из экспозиции крымского художественного музея выкрадены шесть полотен немецкого художника Кингсховера-Гютлайна. Но самый продвинутый сыщик не догадается, кто заказчик и с какой целью совершено похищение. Грабители прошли мимо золотого фонда музея — бесценной иконы «Рождество Христово» работы учеников Рублёва и других, не менее ценных картин и взяли полотна малоизвестного автора, попавшие в музей после войны. Читателя ждёт захватывающий сюжет с тщательно выписанными нюансами людских отношений и судеб героев трёх поколений.