Страшные вещи Лизы Макиной - [45]

— А зачем скрывать?

— А затем, что это... — он указал сигаретой на стол, — может представлять серьезную угрозу.

— Меня упрячут в тюрьму? Или захотят убить?

— Совершенно необязательно, — сказал Данила. — Один из наших друзей, лет десять назад, обнаружил в лесу одну крайне занятную вещицу. Это произошло... Впрочем, неважно где. Конечно, он непросто гулял по болотам, велся целевой поиск. Самое обидное то, что государство никак не помогало и не финансировало его группу...

— Мы к этому привыкли, — добавил Саша.

— Да, привыкли, — невесело усмехнулся киргиз. — Но когда вещицу доставили в Москву и привезли в Институт сплавов, очень быстро выяснилось, кто у нас хозяин недр, а заодно и поверхностей.

— А что это было? — Гоша опасливо покосился на стол. Газета опять чуточку поехала в сторону. Все вздрогнули.

— Всего лишь небольшая трубочка, — сказал Данила. — Сантиметров шесть в длину и полдюйма в диаметре. И сидели мы вокруг нее вот так же, как и сейчас. Я даже подержал ее в руках, минуты две. После того как наш приятель передал ее на спектральный анализ, трубочка к нему больше не вернулась.

— Так он что, не знал, кому отдает?

— Если бы у него дома имелась соответствующая аппаратура, он бы не отдал. Но дело не в этом. Допустим, мы сумели бы разобраться, однако финал был бы тот же самый. Приехали люди, изъяли записи, фотографии, поблагодарили... Это я к тому, что в тюрьму никого не посадили.

— И что в этой трубочке было такого важного?

— Много чего. Начать с того, что мы ее не смогли ни распилить, ни расплавить. Кроме того... Представляешь, как работает газовая сварка?

Я кивнул. Газета не шевелилась. По общему согласию мы решили ее пока не трогать.

— Трубка длиной шестьдесят два миллиметра. За один конец ее держали двумя пальцами, без перчаток, а другой конец нагревали аргоном.

— Ни хрена себе! — ахнул Гоша.

— Вот именно. Ни хрена, с позволения сказать. Почти нулевая теплопроводность. Я говорю «почти» поскольку нулевую мы подразумеваем в вакууме. Вдобавок были сломаны две алмазные фрезы и дисковая пила...

— Видите ли, молодой человек... — Очкарик закурил новую сигарету. — В повседневной жизни присутствует огромное количество необъяснимых явлений, в том числе и материального характера Но определенные структуры проявляют захватнические, я бы так выразился, действия, когда им видится государственный интерес. Бороться с этим практически нереально.

Гошкин брательник слегка заерзал, но промолчал.

— А государственный интерес — это секретность, — добавила Галина. — Алексей, помните ту травку, что вы привезли из Перми?

Алексеем звали того, что орудовал с магнитофоном. Он как раз сменил кассету и снова включил запись.

— Да, травка занятная, — улыбнулся он. — Чтобы вам было понятнее... Там, под Пермью, встречаются такие полянки, с кругами выгоревшей травы. Недалеко деревня, кстати, и это явление очень похоже на следы от костров.

— Только похоже, но не более, — вставил мужик в мохнатом свитере.

— Ах да, ты же с нами ходил, — кивнул Алексей. — Для кострищ круги слишком ровные, будто печатью раскаленной землю придавили. Верхний слой почвы, сантиметров пять, абсолютно спекшийся...

— Я читал о таком, — выступил Гоша. — Потом оказалось, что местные чуваки паяльной лампой траву жгли и в журнал фотографии посылали. Им сначала поверили: три вмятины, вроде как тарелка садилась. А потом они сами признались, когда комиссия приехала.

— Всякое случается, — не смутился Алексей. — Но дело в том, что никакой паяльной лампой не достичь подобных температур. Анализ почвы показал, то приложенная энергия примерно на порядок выше чем образуется при разряде молнии.

— Круто, — только и вымолвил Гошик.

«Аргументы» капельку сползли в сторонку. Я поднялся и поправил газету, как мать поправляет одеяло на ребенке.

Я его почти не боялся.

— Мы разметочку сделали, — проследив за мной, продолжал Алексей. — Собрали частицы почвы, камешки, траву, по радиусам. Метр, два, пять и так далее. Радиоактивности никакой, там вообще места на редкость чистые. Не фонит, не трещит ничего, но вот что забавно... Галина Тимофеевна, может, сама ребятам расскажешь?

— Проще говоря, растения делятся на однолетние и многолетние, — сухо, как на уроке, начала Галина. — Впрочем, вы все это проходили в шестом классе, не стану вам надоедать подробностями. Так вот, у травы, что росла вплотную к выжженным участкам, полностью изменился цикл жизнедеятельности. Ребята прибыли на место глубокой осенью, но снег еще не выпал. Наземная часть растительности пожухла, и внешне все выглядело как обычно. Но, несмотря на заморозки, корневая система травы...Впрочем, названия вам ничего не скажут. Одним словом, вместо коротких гниющих корешков ребята привезли мне настоящий мицелий. Абсолютно жизнеспособный, несмотря на глубокую осень, с тяжами до полутора метров в глубину.

— Ага, мы как Галке позвонили, она говорит — копайте! — усмехнулся Алексей. — Замучились копать, на дворе минус два, земля каменная...

— Это был мутант?

— Я бы сказала, скорее — новый вид.

Внезапно я понял, почему они не особо испугались того, что увидели у меня в комнате. Эти мужики и эта женщина навидались такого, о чем большинству людей и не снилось. И не просто навидались — они крутились во всей этой лабуде годами и готовы были встретить любую летающую тарелку. Потому и собрались так быстро. Я им далее немножко позавидовал. Заметно ведь, что ни фига не имеют с поисков, а буквально тащатся от своей работы...