Страшная история - [3]
— Чепуха, — возмутился Хомса. — А сама-то ты почему торчишь на шкафу? Это просто глупо.
— Для некоторых, — произнесла малышка Мю, растягивая слова, — для некоторых, может, это и глупо, а для меня — единственное спасение от ужасной судьбы.
Свесившись с края шкафа, она зашептала:
— Живые Грибы уже забрались в прихожую.
— Что-что? — удивился Хомса.
— Сверху мне видно, что они сидят перед нашей дверью и ждут, — продолжала малышка Мю. — Ты поступишь умно, если скатаешь вон тот коврик и прикроешь им щель в двери. А не то они съежатся и проползут под дверью.
— Неужели это правда? — спросил Хомса. В горле у него застрял комок. — Не может быть. Этих самых грибов еще сегодня утром и в помине не было. Я сам их придумал.
— Что-о? — грозно произнесла Мю. — Грибов-Прилипучек, которые растут, как толстое одеяло залезают на свои жертвы и прилепляются к ним намертво?
— Я не знаю, — дрожа от страха, прошептал Хомса, — я не знаю.
— Моя бабушка уже обросла ими, — мимоходом обронила малышка Мю. — Она там, в гостиной. Вернее, то, что от нее осталось. Она похожа на большую груду зелени, только с одной стороны еще торчат усы. Можешь положить коврик еще и у той двери. Если это только поможет.
Сердце у Хомса страшно колотилось, лапки окостенели, и лишь с большим трудом ему удалось скатать коврики. А часы все тикали где-то в доме.
— Слышишь — это Прилипучки так громко растут, — пояснила Мю. — Они все растут и растут, пока двери не расколются, и тогда они полезут на тебя.
— Возьми меня к себе на шкаф! — завопил Хомса.
— Здесь не хватит места, — ответила малышка Мю.
Тут кто-то постучал в дверь дома.
— Чудно, — произнесла малышка Мю и вздохнула, — чудно, что они еще затрудняют себя стуком, хотя запросто могут войти, стоит им только захотеть.
Хомса метнулся к шкафу и попытался вскарабкаться наверх. В дверь опять постучали.
— Мю! Стучат! — прокричал вдруг кто-то в доме.
— Да, да, да, дверь не заперта, — громко крикнула малышка Мю. — Это кричала моя бабушка, — объяснила она. — подумать только, что после всего этого она еще может что-то произнести.
Хомса неотрывно глядел на дверь в прихожую. Она начала открываться, и уже образовалась маленькая черная щелка. Он дико закричал и покатился под диван.
— Мю, — сердито сказала бабушка, — ну сколько раз я тебе говорила: открывай дверь, когда стучат. И зачем это ты положила коврики под дверьми? И почему мне никогда не дают спокойно поспать?
Это была ужасно старая и сердитая бабушка, в длинной до пят, белой ночной сорочке. Она прошла через всю комнату, открыла входную дверь и сказала:
— Добрый вечер!
— Добрый вечер, — ответил ей папа Хомсы. — Извините за беспокойство. Вы случайно не видели моего сына, предпоследнего?
— Он сидит под диваном! — закричала малышка Мю.
— Можешь выходить, — сказал папа Хомсы. — Я на тебя не сержусь.
— Вот как, — сказали под диваном.
— Ну ладно, — устало произнесла бабушка. — Конечно это приятно, когда внучата тебя навещают, да еще малышка Мю любит приглашать домой своих друзей поиграть. Однако я предпочитаю, чтобы они играли днем, а не ночью.
— Извините! — поспешно откликнулся папа Хомсы. — В следующий раз он придет до обеда.
Хомса вылез из-под дивана. На Мю он не смотрел, а на ее бабушку — тем более. Он прошел прямо к двери и спустился вниз по ступенькам — в темноту.
Папа шагал рядом, не произнося ни слова. Сам Хомса был так уязвлен, что чуть не плакал.
— Папа, — произнес он наконец, — эта малявка… ты даже себе не представляешь… Больше я туда никогда не пойду, — гневно продолжал Хомса. — Она меня одурачила! Она все наврала! Она так ужасно врет, что можно просто заболеть.
— Я понимаю, — ласково ответил папа. — Это бывает ужасно неприятно.
И они пошли домой и съели все сласти, которые еще остались от десерта.
