Бендикс шумно выдохнул и обмяк в кресле. Он достал новую сигарету и закурил.
— Затем я отрезал ей уши, — продолжал коротышка с гордым видом. — Для коллекции. У меня уже шесть пар хорошеньких женских ушек.
— Вы, случайно, не захватили их с собой?
— О, нет. Конечно, нет, лейтенант. Я храню их дома — в коробочке. Знаете ли, такая жестяная коробка. Она лежит в моем антикварном комоде из розового дерева.
— Скажите, пожалуйста, неужели из розового дерева?
— Уверяю вас. Итак, я отрезал ей уши и пошел домой. Это было три дня назад. Я привел в порядок свои дела и вот явился к вам. Вы отправите меня в камеру?
— Никаких камер, мистер Прайн! — рявкнул Бендикс.
— Что вы имеете в виду, лейтенант? — Нижняя губа Эмери Прайна начала дрожать. — Я… я не понимаю…
— Я имел в виду, что вы можете идти домой. Приходите завтра, часов в восемь. Мы обсудим детали: адрес магазина одежды и так далее. Потом посмотрим, что с вами делать.
— Но я…
— Всего доброго, мистер Прайн. Сержант Барнхарт проводит вас. — Бендикс с облегчением смотрел в спину двум фигурам, пересекавшим узкую приемную.
Чокнутый, подумал лейтенант Норман Бендикс, настоящий сумасшедший.
Мистер Эмери Т. Прайн вывел свой форд с полицейской стоянки и влился в вечерний поток автомобилей.
Как просто! Как захватывающе и как просто. Какое наслаждение — войти в самое логово зверя. Почти такое же возбуждение испытываешь, погружая нож в тело жертвы. Как встрепенулся этот дурак лейтенант, когда он сказал об ударе в живот. Опасный был момент, но восхитительный. Просто прелесть.
Он улыбнулся. Отныне жизнь сулила ему больше удовольствий. Гораздо больше…
