Странный сосед - [26]

В минуты и часы покоя от нее веяло мягкостью и добротой, что всегда действовало на него успокаивающе. Когда же она вдруг прыскала от смеха, играя с Ри, его встряхивало, словно между ними проскакивал электрический разряд.

Ему нравилось наблюдать, как она читает дочери. Нравилось слушать, как она мурлычет что-то, занимаясь делами в кухне. Нравилось смотреть, как падают ее волосы, накрывая лицо золотистой волной, как она краснеет, перехватывая его взгляд.

Джейсон не знал, любит ли она его. Не смог определить. Но по крайней мере на какое-то время он был ей нужен, и ему этого хватало.

Она ушла от меня. Эта мысль выскочила первой, когда он сидел в три часа ночи в их пустой гостиной. Джейсон попытался кое-что исправить в феврале, но тогда попытка обернулась катастрофой. И вот теперь Сэнди ушла от него.

Но уже секундой позже он отбросил этот вывод. Сэнди могла двойственно относиться к браку, но ее чувства к Ри были однозначны. Следовательно, если бы Сэнди ушла из дома добровольно, она забрала бы с собой дочь. И, по крайней мере, не оставила бы сумочку. Логика вела к другому выводу: Сэнди ушла не по своей воле. Здесь, в его собственном доме, случилось что-то плохое. И когда это случилось, их дочь спала в своей комнате наверху. Что же произошло?

Джейсон был человеком сдержанным, даже замкнутым, и сам это признавал. Эмоциям он предпочитал логику, предположениям – факты. Собственно, благодаря этим качествам он и стал хорошим репортером. Просеять вал сведений и выдать самородок ценной информации – это он умел лучше многих. Джейсон не позволял себе вязнуть в трясине злости, возмущения и печали. Он не полагался на предвзятые мнения и знал истинную цену жителям Бостона и человечества в целом.

Случиться могло что угодно и когда угодно. Даже самое плохое. Такова жизнь, и это непреложная истина. Исходя из этого, он вооружил себя арсеналом самых разнообразных фактов, полагая – может быть, без достаточных на то оснований, – что знания помогут ему обеспечить безопасность, что его семья не пострадает, что его дочь не подвергнется опасности.

Но здесь и сейчас он столкнулся сразу с несколькими неизвестными и уже чувствовал, что начинает терять контроль над ситуацией.

Полицейские ушли почти шесть часов назад; оставался только один, в машине напротив дома, сменивший коллегу около пяти. Вечером Джейсон думал, что пребывание в доме чужих людей будет действовать на нервы, но теперь вдруг осознал, что их отсутствие куда хуже. Чем занимаются детективы? Что думает обо всем этом сержант Ди-Ди Уоррен? Клюнула ли она на подброшенную им наживку? Отреагировала на сигнал насчет соседа или по-прежнему считает главным подозреваемым его самого? Получили они уже ордер на компьютер? Могут ли вышвырнуть его из дома, насильно доставить в участок? Какие именно улики им нужны?

И самое плохое. Если его арестуют, что будет с Ри?

Снова и снова ходил Джейсон вокруг кофейного столика, сужая круги. От этого кружения разболелась голова, но остановиться он не мог. Родственников поблизости не было, близких друзей – тоже. Свяжется ли полиция с отцом Сэнди? Отправят ли Ри в Джорджию или пригласят Макса сюда? И если Макс приедет, что он может сказать или сделать?

Нужна стратегия, чрезвычайный план на случай непредвиденных обстоятельств.

Чем дольше отсутствует Сэнди, тем хуже ситуация. Полиция будет копать глубже, жестче ставить вопросы. Рано или поздно информация выйдет наружу, слетятся репортеры. Коллеги набросятся на него, как каннибалы; его лицо увидит весь мир. Джейсон Джонс, муж пропавшей женщины и главный подозреваемый в продолжающемся расследовании…

Рано или поздно кто-нибудь узнает это лицо. Узнает и соединит разрозненные факты.

А если полиция получит в свое распоряжение его компьютер…

Джейсон прибавил шагу и ударился коленом об угол стиральной машины. Боль стрельнула в бедро, заставив остановиться. Подвал пошел кругом, и Джейсону пришлось опереться о крышку стиральной машины.

Когда мир остановился, а боль стихла, первым, что он увидел, был бурый паук-крестовик, висящий на тонкой ниточке-паутинке прямо перед его глазами.

Джейсон инстинктивно отпрянул, ударился голенью о край стола и едва не вскрикнул от боли. Ничего. Боль можно терпеть. И он ее стерпит, если только перед ним не будет висеть этот паук.

На какое-то мгновение крохотное, безобидное насекомое словно толкнуло его в то темное место, где из мрака, сгустившегося в углах подвала, за ним наблюдали неподвижные светящиеся глаза. Крики из этого места улетали вверх и проникали сквозь стены. Из этого места шел запах смерти и гнили, заглушить который не мог даже аммиак.

В это место отправляли на смерть маленьких мальчиков и больших девочек.

Джейсон сунул в рот кулак, впился зубами в костяшки пальцев и почувствовал вкус крови. Теперь она помогла ему взять себя в руки.

– Я не раскисну, – пробормотал он. – Нет. Я устою.

Наверху зазвонил телефон. Джейсон облегченно выдохнул и поспешил подняться.

Звонил Фил Стюарт, директор школы, в которой работала Сэнди.

– Сандру можно? – с нехарактерной для него растерянностью спросил он.

– Ее сейчас нет, – машинально ответил Джейсон. – Что ей передать?