Странные сближения - [5]
Примерно так думал в один из мартовских дней, пришедших на смену тревожной зиме, грустный генерал-губернатор Санкт-Петербурга Милорадович. Он не читал этих стихов и вообще с современной поэзией был знаком мало. Но согласился бы со стихотворением, написанным молодым человеком, стоящим сейчас понуро перед генерал-губернатором.
— Ваши дерзкие эпиграммы, оскорбляющие самого государя… — говорил Милорадович, а сам думал: как бы найти такие слова, чтобы мальчик понял — он пытается биться со зверем, которого ему не одолеть. Пусть ругает Россию в своих салонах, но если он будет писать, его раздавят и забудут с усердием и даже с удовольствием.
До этого был инструктаж у Нессельроде и снова инструктаж у Нессельроде, и, для разнообразия, инструктаж у Каподистрии.
Каподистрия сидел, по-бабьи подперев ладонью щеку, и смотрел на Пушкина с нескрываемым интересом.
— Уповаю на информацию, которую вы получите в Екатеринославе, — говорил вездесущий лис Бенкендорф. — Пока что мы знаем: Зюден будет в Тамани в августе, так что будьте и вы там. В начале августа. В Тамани вас встретит или Чечен, если успеет перебраться туда из Екатеринослава, или Дровосек. Они оба в вашем распоряжении. Далее — самое главное. Как обнаружите Зюдена, — (голос Бенкендорфа не выражал сомнений в том, что Пушкин обнаружит Зюдена; ему, вроде бы, верили), — следите за ним. Если он поедет к Днестру, что не известно точно, — следуйте за ним тоже. Если нет, убивайте его и возвращайтесь, не медля. Рисковать нам ни к чему.
— А если мне придётся задержаться по непредвиденным причинам? Par exemple, в Кавказской крепости. Время всё-таки неспокойное.
— Оп-па, — сказал Каподистрия.
— Как! Откуда вы узнали о Кавказской крепости? — Бенкендорф одобрительно качнул головой.
— Это просто, — сказал Пушкин. — Вы всё время проводите пальцем над картою дугу. И изредка посматриваете. Я понимаю, это вы мне подготовили маршрут, а смотрите, потому что вам не терпится скорее мне его растолковать. Вы всё-таки расскажите подробнее, я сомневаюсь в некоторых городах.
Каподистрия крякнул. В глубине кабинета в углу переглянулись трое молчаливых офицеров.
— Проедете по пограничным редутам с тайною инспекцией, картами вас снабдят. Никаких задержек. Если при инспекции что обнаружите — пишите и езжайте дальше. На Кавказе вам будет помогать Александр Раевский, сын того, героя двенадцатого года… Он военный, но проницателен в политических делах.
— А что, вы, Пушкин, убить-то Зюдена сможете? — поинтересовался молчавший доселе Нессельроде. (Без него не обошлось, он не мог просто так отпустить агента к проклятому Каподистрии; как бы чертов грек не выдумал Пушкину нового назначения).
— Сможет, — сказал Бенкендорф.
— А то ведь он у нас с принципом! Никого не убивает!
— Какая прелесть, — снова подал голос Каподистрия.
— Поэтому у вас есть бесценный Чечен, — обиделся Пушкин. — Много ли проку, если б я его убил тогда?..
Бенкендорф сложил руки за спиной.
— Ну, господин Француз… кстати, забыл представить — ваши новые кураторы, работают под начальством его превосходительства господина статс-секретаря… — (Каподистрия доброжелательно кивнул). — Коллежский советник Черницкий, камергер Капитонов, капитан Рыжов.
Поднялись названые трое, прежде сидящие в дальнем углу. Квадратный и основательный Черницкий, Капитонов с закрученными наподобие греческого арабеска усами, и Рыжов — юноша, явно смущенный всем происходящим.
— Они будут разбирать ваши письма, составлять вместе с господином министром и господином статс-секретарем план действий…
Господин министр и господин статс-секретарь обменялись подозрительным прищуром и улыбкой соответственно.
Пушкин выразил счастье от знакомства.
— Пишите своим друзьям, обычные приватные письма, — мягко сказал Каподистрия. — Шифр в них употребите обыкновенный. Мы будем проверять каждое ваше письмо; понимаете сами, что послания без скрытого шифра… Ну, можно, можно, но нежелательны они нам.
— Хотя бы родным.
— Позволяю, господин Пушкин. Членам семейства пишите частным образом. Но остальным — только шифр, только по делу.
В дорогу, красной стрелкой по карте, легкой камерой на кране поверх голов, мимо шпиля адмиралтейства — вжик! — в игольное ушко конской дуги, между корзин на рынке — в дорогу! — вон из Петербурга, где уже выдали прогоны, на юг, летучим пунктиром, линией, туда, где уже весна.
— Поэзия, Никита, она сродни фехтованию. Чем больше… кыш! — распугал голубей, — …финтов, тем труднее понять, куда будет нанесен удар. Добрый дедушка Крылов, например, сперва бьёт, а потом делает ненужный росчерк в воздухе… А вот Жуковский — это который меня хвалил…
Два месяца было убито на дорогу, и в мае 1820-го года Александр Пушкин, а с ним и Никита Козлов (в Испании он был бы Санчо, а здесь он — слуга коллежского секретаря) вышли из возка, впервые в жизни поправ малороссийскую мостовую. В руке у Пушкина была легкая трость, на голове цилиндр, на плечах — дорожный плащ. Облик Никиты был неразличим из-за покрывавших его чемоданов.
Это — исторический роман, приключенческий роман, роман-пародия, остросюжетный детектив, биография, альтернативная история, вестерн, немного поэзии… Это — не вариация на тему «что могло бы быть», но грустная и ироничная констатация: «скоро будет казаться, что так и было». Короче: это роман обо всём, кроме Пушкина. А то, что Пушкин в этой книге оказался главным действующим лицом, не имеет никакого значения. Короче, это продолжение приключений тайного агента Коллегии Иностранных Дел А. Пушкина на юге империи.
Хороший кофе не должен бодрить. Он должен воскрешать из мёртвых. Впрочем, книга не об этом. Незаметно для всех наступил Золотой век, он же Эра милосердия, он же — Сатья-Юга. Незаметно — потому, что жизнь по неизвестным причинам не стала лучше. И разобраться с загадкой предстоит самому Шестикрылому Серафиму, начальнику над всеми небесными сферами. Впрочем, книга не об ангелах. Книга о рождении чудовища — из обычной жизни, из знакомой нам всем эпохи, из судьбы, в которой нет ничего примечательного. Книга о прекрасной и опасной вере в свою правоту.
Стартовав с Земли, он совершил грандиозную космическую одиссею. В своих звездных скитаниях он пересек полгалактики. Прошлое и будущее, пространство и время, человечество и иные расы – все это сложится в единую картину на полотне безбрежного космоса. Путешествие начинается сейчас.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Несколько сотен лет в тюрьме душ содержался самый коварный эльф Оберон. Его заперли там семь знаменитых семей. И когда он смог освободиться поставил перед собой задачу отомстить им.Но в опасности не только они, а ещё невинные люди и природа. Анике снова предстоит сражаться против зла, на этот раз с ней будут сестра Камила, муж Майкл и остальные четыре семьи.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
– Саш, – переиначил он обращение ко мне, – расскажи о себе.. Я поморщилась. И сама в потолок уставилась. Вот о чем мне совсем с ним говорить не хотелось, так это о себе. Но все же… – Жила была девочка. И не было у нее нормальных родителей. И сбежала девочка из дома. И бродила долго по земле, пока не поймали ее добрые полицейские и не отвезли в детский дом, где ее уму разуму поучать стали… А потом девочку удочерили хорошие люди… И девочка жила себе долго и счастливо, пока в ее жизни не появился один демон бесчувственный. – Вообще-то ты во мне эмоции пробудила, так что никакой я не бесчувственный… – справедливо возмутился парень. – Ладно, уже не бесчувственный, но совершенно неадекватный демон… – мстительно исправилась я.
Чтобы спасти своего возлюбленного, Алатэе предстоит пройти тяжелые испытания. Что же выбрать: верность или предательство? Сиюминутное счастье или вечную любовь? Даже ужасы всех семи кругов Ада не могут сравниться с муками выбора, который порой нас заставляет делать жизнь. Какое решение будет правильным и куда приведет неизвестность? Что такое настоящая любовь и так ли дорога свобода? Только доверившись своему сердцу, Алатэя вместе со своими верными друзьями сможет найти ответы на эти вопросы…