Странные сближения - [3]
Нессельроде поднял бровь.
— Что же этот Француз? Хороший сыщик?
— Как же-с! — воскликнул Бенкендорф, все более воодушевляясь. — У него какое-то сверхъестественное чутьё на неприятности. Фехтовальщик получше нас с вами…
Тут Нессельроде понял, о ком идет речь.
— Так вы об этом… — палец выписал в воздухе завиток, точно провел по невидимому локону. — Кому вы это рассказываете, Александр Христофорович! Он же мальчишка!
— Потому не вызовет подозрений, — мягко ввернул Бенкендорф.
— Он же только и умеет, что находить себе дружков средь бунтарей и пьяниц! — гремел Нессельроде.
— Мастер вербовки, — поправил Бенкендорф, и ужаснулся: «а кого я, в самом деле, ему предлагаю?»
— Он же вечно себе на уме!
Но Бенкендорф был уже одной ногою в Бадене, и бояться ему было нечего.
— Инициативен, — сказал Александр Христофорович.
Его превосходительство выдохся и принялся шарить глазами по столу в поисках новых аргументов. Француз уже два года служил под начальством графа и успел зарекомендовать себя как восхитительный переводчик, талантливый разведчик и абсолютно беспутный, развращенный светской жизнью, ветреный, неусидчивый et cetera — молодой человек. А над всеми мелкими недостатками Француза сияющей вершиною стояло стихосложение.
С некоторым циничным юмором Карл Васильевич заключил, что теперь Россия и впрямь в опасности.
— Ну а эти его, с позволения сказать, сочинения?! — выдвинул он последний полк навстречу неприятельской армии.
Бенкендорф наклонился к его превосходительству и, пристально глядя в глаза, произнес, словно вдавливал собственную мысль в стеклышки песне Нессельроде:
— А вот и прикрытие.
Француз явился с некоторым опозданием.
Тому были причины, числом пять: во-первых, у экипажа соскочило в дороге колесо, и его установка на место заняла немалое время; во-вторых, во время аварии у спешившего на службу переводчика обломился ноготь, и после того как колесо встало на ось, пришлось возвращаться домой и тщательно уравнивать ногти в длине; в третьих, возле дома Француза поджидал муж прелестной госпожи Вышневятской, отчего-то утративший душевное равновесие; в четвертых, все тот же муж не успокоился после первого объяснения и последовал за Французом, настигнув его вторично у самых ступенек, ведущих к месту службы; и в пятых, наконец, следовало признать, что от самой госпожи Вышневятской чиновник вышел, хотя и утром, но значительно позже допустимого.
Тем эффектнее было явление Француза пред ясны очи Карла Васильевича.
И наше знакомство с героем начинается со слов адъютанта, объявившего во всеуслышание… Впрочем, объявить он мог и посолиднее. Например, сказать: «коллежский секретарь… такой-то», или на худой конец просто назвать по имени. Но адъютант отворил дверь и сказал:
— Ваше Сиятельство… Пушкина привели-с.
Так приходит на страницы нашей повести коллежский секретарь Александр Пушкин.
Знакомство — бедный, бедный граф — план операции — в дорогу! — Екатеринослав — старый знакомый
Едва заставу Петрограда
Певец унылый миновал…
К.Рылеев
В двадцатый год нового столетия Александру Пушкину было двадцать лет. Пушкин был некрасив: носатый, низкорослый, с обезьяньими губами и темной, словно с крестьянским загаром кожей. Тем не менее, он буквально изучал обаяние. Может быть, магнетически действовали ярко-синие глаза, которые так странно смотрелись на смуглом лице, обрамлённом тёмно-русыми с рыжинкой, волосами. Или сама его манера держаться чем-то к Пушкину располагала. Только это и спасало его от тех, кому не повезло попасть к Пушкину на язык. Характер у Александра был отвратительный. Пушкин перессорился со всеми сотрудниками Коллегии, потом со всеми же помирился, пил на брудершафт, приходил с утра подтянутый и бодрый и жаловался на тяжкое похмелье. Он писал стихи, которые считалось хорошим тоном равно хвалить и ругать. На ругань автор по-детски обижался, раздувал щеки, краснел, потом брал себя в руки и отвечал столь едким выпадом, что и до дуэли было недалеко. Однако дуэль не случалась.
Александр обладал тем редким свойством характера, которое позволяло ему оставаться всеобщим любимцем: он не имел долгой вражды. С одинаковой лёгкостью обидчивый и задиристый Пушкин прощал и просил прощения. Единственным, кстати, человеком, который без труда укладывал Пушкина в застольной беседе, был милейший князь Вяземский.
О тайной службе Александра не знал никто.
— Уберите это чудо, — ровным голосом попросил Карл Васильевич, осуществляя какую-то изощренную пытку над пером (уже вторым; первое убито выглядывало из чернильницы).
— Доверьтесь мне, господин министр, Карл Васильевич, — спешно заговорил Бенкендорф, едва пожелание господина министра было исполнено. — Это бесценный agent secret! Ну легкомыслен, по молодости-то…
«А почему бы и нет, — устало подумал Нессельроде. — Я и сам в его годы…»
Уже в следующую секунду внутренняя борьба министра и любвеобильного повесы закончилась, причём трагически для последнего — повеса был признан уже лет восемнадцать как покойником. Министр же воздал ему дань словами, обращёнными к Бенкендорфу (и большей чести собственной отнюдь не трезвой и целомудренной юности он оказать не мог):
Это — исторический роман, приключенческий роман, роман-пародия, остросюжетный детектив, биография, альтернативная история, вестерн, немного поэзии… Это — не вариация на тему «что могло бы быть», но грустная и ироничная констатация: «скоро будет казаться, что так и было». Короче: это роман обо всём, кроме Пушкина. А то, что Пушкин в этой книге оказался главным действующим лицом, не имеет никакого значения. Короче, это продолжение приключений тайного агента Коллегии Иностранных Дел А. Пушкина на юге империи.
Хороший кофе не должен бодрить. Он должен воскрешать из мёртвых. Впрочем, книга не об этом. Незаметно для всех наступил Золотой век, он же Эра милосердия, он же — Сатья-Юга. Незаметно — потому, что жизнь по неизвестным причинам не стала лучше. И разобраться с загадкой предстоит самому Шестикрылому Серафиму, начальнику над всеми небесными сферами. Впрочем, книга не об ангелах. Книга о рождении чудовища — из обычной жизни, из знакомой нам всем эпохи, из судьбы, в которой нет ничего примечательного. Книга о прекрасной и опасной вере в свою правоту.
Стартовав с Земли, он совершил грандиозную космическую одиссею. В своих звездных скитаниях он пересек полгалактики. Прошлое и будущее, пространство и время, человечество и иные расы – все это сложится в единую картину на полотне безбрежного космоса. Путешествие начинается сейчас.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Несколько сотен лет в тюрьме душ содержался самый коварный эльф Оберон. Его заперли там семь знаменитых семей. И когда он смог освободиться поставил перед собой задачу отомстить им.Но в опасности не только они, а ещё невинные люди и природа. Анике снова предстоит сражаться против зла, на этот раз с ней будут сестра Камила, муж Майкл и остальные четыре семьи.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
– Саш, – переиначил он обращение ко мне, – расскажи о себе.. Я поморщилась. И сама в потолок уставилась. Вот о чем мне совсем с ним говорить не хотелось, так это о себе. Но все же… – Жила была девочка. И не было у нее нормальных родителей. И сбежала девочка из дома. И бродила долго по земле, пока не поймали ее добрые полицейские и не отвезли в детский дом, где ее уму разуму поучать стали… А потом девочку удочерили хорошие люди… И девочка жила себе долго и счастливо, пока в ее жизни не появился один демон бесчувственный. – Вообще-то ты во мне эмоции пробудила, так что никакой я не бесчувственный… – справедливо возмутился парень. – Ладно, уже не бесчувственный, но совершенно неадекватный демон… – мстительно исправилась я.
Чтобы спасти своего возлюбленного, Алатэе предстоит пройти тяжелые испытания. Что же выбрать: верность или предательство? Сиюминутное счастье или вечную любовь? Даже ужасы всех семи кругов Ада не могут сравниться с муками выбора, который порой нас заставляет делать жизнь. Какое решение будет правильным и куда приведет неизвестность? Что такое настоящая любовь и так ли дорога свобода? Только доверившись своему сердцу, Алатэя вместе со своими верными друзьями сможет найти ответы на эти вопросы…