Странные происшествия в бездымный день - [20]

* * *

После того, как Органов окончательно пришел в себя и, выслушав рассказ о своем поведении, ужаснулся («Ничего не помню! Ничего, так сказать! В полном значении данного понятия, товарищ майор, — не будем бояться этого слова!»), он подробно рассказал майору Муратову все, что предшествовало этим странным событиям.

— В соседней комнате, у сержанта Маликова, подпишите протокол, — сказал майор, — и шагайте домой, отдыхайте.

Когда за Органовым захлопнулась дверь, майор снял телефонную трубку, набрал номер.

— Гостиница? Скажите, профессор Давыдов у себя? Да, да, который из столицы. Спасибо.

Майор положил трубку на аппарат и закурил.

— Дыма много, — сказал, входя в кабинет, Назаров, — а видны ли сквозь него прогрессивные мысли?!

— Немного просвечивают, — ответил майор. — Придется мне съездить в гостиницу, повидать одного человека…

— Разрешите, товарищ майор? — в кабинете появился сержант Маликов.

— Еще один? — устало спросил майор.

— Так точно.

— Кто же на этот раз?

— Товарищ Баев!

— Директор фабрики?!

— Не лично он, товарищ майор, а его секретарь Анна Степановна пришла. Такое рассказывает… сплошное удивление!

— Ну, ты пока оформи протокол Органова, а секретаря давай ко мне.

И посмотрев на страдальческое лицо Назарова, сказал:

— Да не завидуй ты нам! У тебя одного пожара не хватает для полного счастья — это чепуха, а вот у нас такой избыток ЧП, что целый месяц отчитываться придется… Не уходи, а послушай, что секретарь Баева расскажет.

Анна Степановна, секретарь директора Баева, принадлежала к той категории секретарей, которые за своих шефов голову готовы отдать на отсечение. За спиной Анны Степановны директор чувствовал себя спокойнее, чем за железобетонной стеной. Многие годы работая с товарищем Баевым, Анна Степановна изучила его характер до такой степени, что даже жена директора советовалась с ней по различным тактико-семейным вопросам.

Несмотря на явную взволнованность, Анна Степановна старалась говорить не торопясь, аккуратно подбирая слова. Ей очень хотелось, чтобы в рассказе о чрезвычайном, необычном происшествии, случившемся на ее глазах с товарищем Баевым, все было предельно правдиво.

ПРОИСШЕСТВИЕ ПЯТОЕ. ЧТО ПРОИЗОШЛО С ТОВАРИЩЕМ БАЕВЫМ, ДИРЕКТОРОМ НЕ ИЗ ХУДШИХ

Товарищ Баев считался толковым, крепко знающим производство руководителем. К его несколько грубоватой манере общения с подчиненными обычно относились снисходительно, как к невинной слабости руководящего деятеля, а к излишней категоричности в суждениях — как к незначительным издержкам хозрасчетного стиля руководства.

Но сегодня, как сообщила Анна Степановна, Баев прибыл на работу в состоянии какого-то лихорадочного возбуждения. Многоопытная секретарь приписала это необычайное обстоятельство тому, что у директора утром была встреча с секретарем горкома, на которой обсуждалось выполнение квартальных обязательств.

Пройдя в свой кабинет, Баев сразу же попросил принести ему зеленый чай покрепче и без вызова никого не пускать.

— Как вы себя чувствуете? — спросила шефа Анна Степановна.

— Что-то… голова… немного, — туманно ответил Баев.

— Может, врача пригласить?

— Перебьемся. Лучше пригласите ко мне главного инженера.

То, что директор не назвал главного по имени-отчеству и даже по фамилии, было плохим признаком — значит, опять начнутся «разгоны», «накачки», «вправление мозгов» и прочая воспитательная работа.

Однако развернувшиеся затем события показались фантастикой даже видавшей виды Анне Степановне.

Когда главный инженер вошел в кабинет, Баев встретил его, с места в карьер, таким заявлением:

— Подрыва авторитета я не потерплю! Так и знайте! Эти ваши безобразия разваливают производство!

— Во-первых, здравствуйте, — сказал главный инженер. — А во-вторых, я не могу понять — о чем? Какие такие «безобразия»? Кто подрывает? Что?..

— Вы! Лично! Производство! За моей спиной… Мне все известно! Вам мои недостатки нравятся? — в лоб спросил Баев.

— Как вам объяснить… — замялся инженер.

— Ай-ай-ай! Не хватает гражданского мужества сказать правду в глаза?! Нравятся или нет?! Ну?!

— Не нравятся. Недостатки потому и называются недостатками, что с ними нужно бороться.

— А меня они устраивают! Вот бумага. Пишите заявление — прошу и так далее по собственному желанию.

— Давайте разберемся спокойно, уважаемый товарищ директор. Я действительно говорил, что нас лихорадит с выполнением обязательств, и, если вы имеете в виду мою докладную о невыполнении плана за последнюю неделю, то…

Главный инженер хотел продолжать, но директорский окрик остановил его:

— Мне осточертели препирательства с вами, дорогой и уважаемый! Вы настолько распустились, что позволяете себе… и вообще! Имейте в виду, если вы покинете наш коллектив по собственному желанию, то я обещаю вам отличную характеристику. В противном случае…

Главный инженер удивился и, помянув, что много лет добросовестно работает на своем посту, наотрез отказался подавать заявление об уходе.

— А-а, вы еще, к тому же, настолько упрямы, что не хотите признать себя неправым?!

— В чем? — недоуменно спросил главный инженер.

— Так вы до сих пор ничего не поняли! — закричал товарищ Баев. — Значит, мнение руководителя для вас — пустой звук? Тогда прямо скажите — Баев пустозвон! Вот и договорились!