Странное происшествие в сезон дождей - [5]
И самой желанной.
— Ты просто извращенец какой-то, — страдальчески морщась, говорит ему двоюродная сестра, чье мнение ровным счетом ничего не значит. — Психопат. Займи себя хоть чем-нибудь. Начни встречаться с девушками.
— Сразу с несколькими или можно ограничиться одной? — Кристиану не слишком-то нравится, когда его называют психопатом и тем более извращенцем, но…
Сестра — единственный человек, способный целую минуту продержаться в пыточной, где Кристиан терзает свой саксофон, третий по счету (два предыдущих как не оправдавшие ожидания были тайно захоронены на задворках городского кладбища домашних животных).
— Одна в твоем случае не поможет. Или это должна быть такая девушка…
— Какая?
— Та-акая… Нет… Та-а-а-а-акая…
— Какая-какая? — дурашливо вопрошает Кристиан. И тут же сам начинает строить предположения: — Она должна быть потрясающе красива? Или обладать чем-то таким, чем не обладают другие девушки? Хвостом, например. Вот!.. Она должна быть… русалкой? Работать в дельфинарии?
— Русалки не работают в дельфинариях. — Двоюродная сестра Кристиана, в отличие от самого Кристиана, трезво смотрит на жизнь. — И я вообще не уверена, что они существуют.
— Вот видишь! Ты предлагаешь мне начать встречаться с той, кого не существует.
— Не думаю, что это будет для тебя проблемой.
— Почему же?
— Потому что ты всегда пытаешься заполучить то, чего не существует.
— Не существует в принципе?
— Не существует лично для тебя. Не предусмотрено. Не отпущено. Вот так.
Ясно как божий день, о чем идет речь: о таланте. О даре, которого Кристиан лишен напрочь, — играть на саксофоне. Если сложить минуты, проведенные сестрой в пыточной (она же гостиная в квартирке Кристиана), получится что-то около получаса. Вполне достаточно, чтобы понять: Кристиан бесталанен — бесталанен безнадежно, беспросветно; поднапрягшись, можно было бы извлечь еще с пару десятков слов из того же синонимического ряда. Но эти самые точные.
А Кристиан любит точность.
Его математические способности всегда поражали учителей, и он продвинулся бы чрезвычайно далеко, если бы сосредоточился именно на них. Положительно, Кристиан бы блистал на небосклоне фундаментальной науки, соответствующее его способностям место сейчас занимает Марс. Как вариант — Сириус, самая яркая звезда. Сириус и Марс не слепят глаза, но об их существовании знают все, кто дает себе труд пялиться на звездное небо.
А пялятся на него почти все, время от времени, рано или поздно.
Кристиан не такой, он «не почти все», запрокидывать голову не в его правилах, да и встреча с собой-Марсом или с собой-Сириусом выглядела бы не слишком впечатляюще. Другое дело — встреча с собой-афроамериканцем. Гениальным джазменом, из-за спины которого добродушно щурится саксофон. Нет, не так: саксофон улыбается радостной, начищенной до блеска улыбкой. Еще бы ему не радоваться: ведь он оказался в руках гения. И все чрезвычайно довольны друг другом: саксофон — Кристианом, Кристиан — саксофоном, и публика — ими обоими.
Публика вообще пребывает в диком восторге, не трансформируясь при этом в стадо оголтелых тупых овец, как это частенько случается на концертах рок- и поп-исполнителей. Да и «дикий восторг» не совсем точное определение. Джазовая публика сдержанная (во всяком случае, именно такой она видится Кристиану), джазовая публика умная. Немного расслабленная, немного рефлексирующая, ощущения толпы не возникает никогда. Напротив, каждый человек, пришедший послушать Кристиана, высвечивается, как в волшебном фонаре. Каждый человек отстоит от другого на довольно большом расстоянии: этого расстояния, этого пространства хватает на то, чтобы, никому не мешая, разместить мысли, чувства, ассоциации и — возможно — воспоминания.
Джаз — музыка воспоминаний.
И многого другого тоже, но воспоминаний прежде всего. Воспоминаний приятных, щемящих, немного грустных — как конец лета, венчающийся слепым дождем.
А если особенно вспоминать нечего (подобно случаю с самим Кристианом, чья жизнь похожа на уныло-однообразную жизнь звезды Сириус, какой она предстает перед земными, не вооруженными телескопом Хаббла наблюдателями) — можно предаться мечтам. Воспоминаниям о будущем. О том, что еще не случилось, но обязательно случится.
С Кристианом, например, может случиться девушка. Не обязательно русалка. Но подошла бы и русалка, если она, конечно, любит джаз. Любить джаз — необходимое и достаточное условие. Любить джаз — все равно что любить самого Кристиана. А уж Кристиан сумел бы отблагодарить ее за любовь, он умеет быть благодарным!
Даже двоюродной сестре, не способной выносить его музыкальные экзерсисы дольше минуты. Но и за эту минуту он признателен. Мелкие подарки, плюшевые игрушки, купленные со скидкой парфюмерные наборы — это ли не выражение признательности? А однажды, когда вместо одной минуты она задержалась в его комнате на целых три, Кристиан повел ее ужинать в дорогой ресторан, специализирующийся на морепродуктах.
