Непонятность длилась еще какое-то время, а потом я услышала голос герцога.
— Ну и где же младший герцог Пери? Вам удалось его пленит? — голос звучал с какой-то издевкой. Я была уверена, что господин герцог уже обо всем догадывается.
— Нет — голос прозвучал совсем рядом, наверняка говорил хозяин лошади, на которой меня везли. — Мы не смогли. Если бы только не вольнонаемники…
— А, так это вы их с таким почетом везете — голос был веселым, но следующая фраза была произнесена холодным уверенным голосом. — Спешивайтесь! — Почти одновременно все молодцы соскочили с лошадей, последние обеспокоено заржали.
Наверняка там происходило еще что-то. Но меня больше беспокоило другое. Несколько лет назад я уже встречалась с господином герцогом. Тогда он предлагал мне службу — я отказалась. Он не настаивал — отпустил с миром, напоследок напророчив, что всю свою жизнь я одни медяки считать буду. Тогда он проявил милость. Но сейчас я вновь перешла ему дорогу.
Дело в том, что о соперничестве двух герцогов ходили легенды. Соперничество это продолжалось в течении нескольких десятилетий. И соперничество это хотя и не явное, доставляло много бед обеим сторонам.
Если бы бойцам сейчас удалось захватить в плен младшего герцога Пери, господин герцог отбил бы его и, по древнему закону, младший герцог стал бы его пленником. Думаю, после этого герцог Пери прекратил бы соперничество, даже не поняв этого. Если бы я не вмешалась. Именно поэтому причин хотеть моей смерти у господина герцога было более, чем предостаточно. Ладно, будь что будет…
Я только успела додумать последнюю мысль, как почувствовала, что меня начинают снимать с лошади. Умело и аккуратно. Даже удивительно. Меня снимали, а я начинала чувствовать, насколько затекло мое тело. Как только меня опустили на землю, я поняла, что если сейчас отпустят руки, я упаду. Но меня не отпустили, наоборот, почти поднесли к герцогу и поставили перед ним, но продолжали держать.
Увидя меня, господин герцог улыбнулся, весело и надменно:
— Старые знакомые — я проглотила его колкость. Не до того мне сейчас. — Опять не в свои дела вмешиваешься.
— Значит, не настолько они не мои.
— Странно, за столько лет язык тебе так и не укоротили. — Я замолчала. Пусть говорит, что хочет, мне сейчас все равно. Скорее бы уже все закончилось. И что спрашивается медлить. Помучить захотел? Нет, на него это не похоже.
Я углубилась в свои мысли и очнулась только тогда, когда почувствовала, что за спиной кто-то срезает веревку. Спустя секунду боль охватила уже все тело. Это надо перетерпеть. Я пытаюсь сдержать рвущийся наружу стон, что удивительно — удается. Через какое-то время осознаю, что могу стоять сама. Пытаюсь размять руки, замечаю на запястьях кровоподтеки. Все это время герцог не сводит с меня глаз. Когда мне становится легче он подходит ко мне и начинает уверенной рукой обыскивать. Улыбаюсь, но не сопротивляюсь. Сопротивляться бесполезно. Своего он все равно добьется. Сноровки он не потерял. Знает, на что я способна. Герцог находит парные ножи, достает кинжал из сапога. Вот теперь я безоружна.
— А меч где? — Молчу. Стыдно. Вязали меня так, что уже не до меча было. Не видела, что с ним молодчики сделали. Герцог понимает, оборачивается к группе бойцов, спустя секунды кто-то несет мой меч. Герцог принимает его без слов, и все вместе отдает стоящему рядом оруженосцу.
На меня герцог уже не смотрит. Дает несколько минут постоять, потом по его знаку меня снова связывают, но уже не так. От таких узлов калекой не останешься, а руки и ноги не скоро затекут. Но связывают меня профессионально, ноги "путают" ниже колен. В таком состоянии идти я уже не смогу. После того, как меня связывают, кто-то из людей герцога подхватывает меня на руки, несет на какую то телегу. В это момент мне впервые становится не по себе. Усилием воли я заставляю себя успокоиться, сознание немного проваливается — перестает обращать внимание на окружающий мир и получает возможность подумать.
* * *
Так уж вышло, что герцога я знала давно. Еще с тех самых пор, как был жив мой отец. Тогда герцог Вериара часто наведывался в наш дом. Моего отца он уважал и часто наведывал. Тогда он дарил моим братьям диковинные ножики, а меня привечал яркими стеклянными бусами.
Потом я его встретила уже после смерти отца, тогда я даже смогла спасти ему жизнь.
Второй раз наша встреча не была счастливой. Судьбе было угодно сделать так, чтобы именно я перешла дорогу герцогу. Странно, тогда мне казалось, что я поступаю правильно, теперь же я жалела об этом. В наше последнюю встречу он позволил мне уйти, помня о дружбе с моим отцом и том, что я спасла ему жизнь. Теперь же я снова нарушила его планы. Сильно нарушила, это я знала. Я была уверена, что герцог как минимум разгневается, как максимум — казнит. Но он, наоборот, выглядел более, чем спокойным. Мне даже слова не сказал, хотя, наверное, должен был. Я просто перешла из рук в руки, по древнему обычаю, установленному в четырех герцогствах. Странно, очень странно, если не сказать больше. Герцогу что-то нужно от меня, но вот что? Этого я не знала, да и знать не могла.
