Странники Гора - [81]

– А зачем я, по-твоему, отправился в Тарию? – удивился Гарольд.

– Найти себе девушку, – признал я.

– Ну вот. И я не собираюсь возвращаться без нее.

Я стиснул зубы.

– Ладно, – скрепя сердце согласился я. – Думаю, их здесь предостаточно.

– Не сомневаюсь, – ответил Гарольд, поднимаясь с таким видом, будто он снова с отвращением принимается за работу.

Я тоже встал на ноги.

У Гарольда не было с собой ни веревки, чтобы связать руки своей избраннице, ни капюшона, чтобы надеть ей на голову, ни тарна, чтобы её увезти, однако отсутствие этого снаряжения, казалось, нисколько его не смущало.

– На это понадобится пара минут, не больше, – бросил в качестве оправдания Гарольд.

– Ладно, – примирительно проворчал я – Пошли, не будем терять времени.

Я двинулся за Гарольдом по мощеной тропинке, шедшей между раскинувших свои ветви кустов, мимо искусно декорированного бассейна, который отражал три серебристые горианские луны, дробящиеся и мерно колыхающиеся на его черной бархатной поверхности.

Воздух был наполнен чарующим ароматом экзотических растений. Чувствовалось, что даже камни искусственных гротов были облиты ароматическими маслами.

Гарольд оставил дорожку и свернул в сторону, стараясь идти осторожно, чтобы не наступить в темноте на крохотные кустики таленд – грациозных желтых цветов, ассоциирующихся в представлении каждого горианца с любовью и красотой. Он держал путь к небольшим строениям, примыкающим к огораживающей сады стене. Здесь он взлетел по низким, широким мраморным ступеням, миновал портик с колоннами и через центральный вход вошел в ближайшее здание.

Мы оказались в широком, залитом светом зале, устланном многочисленными коврами и подушками и перегороженном стоящими тут и там искусно разрисованными ширмами.

Здесь находилось несколько девушек, одетых в шелка наслаждений и безмятежно спящих в самых непринужденных позах. Гарольд осмотрел их всех и, кажется, остался недовольным. Мне же на первый взгляд подумалось, что любая из них могла бы быть настоящим подарком – имея, конечно, в виду, что нам каким-то образом удастся благополучно доставить её к фургонам тачаков. Одна из несчастных девушек спала обнаженной на мозаичном полу возле небольшого фонтана. Шею её стягивал толстый металлический ошейник с тяжелой длинной цепью, второй конец которой был прикреплен ко ввинченному в пол кольцу. Очевидно, она подверглась наказанию. Я забеспокоился, что Гарольд положит глаз именно на эту девушку, но, к моему облегчению, он лишь взглянул на неё и прошел мимо.

Вскоре Гарольд оставил центральный зал и двинулся вдоль длинного, устеленного коврами, залитого светом развешанных по стенам ламп коридора. Он заглядывал в каждую комнату, двери которой выходили в этот коридор, и после минутной проверки её обитательниц снова продолжал свой путь. Оставив позади ещё несколько коридоров и не менее дюжины комнат, он наконец вернулся в центральный зал и двинулся в противоположную сторону, так же внимательно осматривая встречающиеся нам помещения.

Так мы осмотрели все четыре коридора, выходящих из центрального зала. Я давно сбился со счета комнат, в которые нам пришлось заглянуть, а девушек мы, наверное, осмотрели десятков семь или восемь, однако среди всех этих красавиц Гарольд так и не обнаружил ту, которую искал. На протяжении наших поисков то одна девушка, то другая внезапно ворочалась во сне или сбрасывала с себя покрывало, и мое сердце едва не останавливалось, однако ни одна из них не проснулась, и мы могли переходить к следующей комнате.

Наконец мы добрались до самой просторной комнаты, хотя и уступающей своим размером центральному залу; здесь спали семнадцать девушек, все в шелках наслаждения. Комната освещалась единственной, горящей на тарларионовом масле лампой, свисающей с потолка. Пол комнаты устилал широкий красный ковер, покрытый бесформенными узорами преимущественно желтых и оранжевых тонов.

Фонтан в комнате отсутствовал, вдоль стен тянулось несколько узких столиков, уставленных фруктами и напитками.

Гарольд окинул взглядом девушек и затем подошел к ближайшему столику и налил себе напитка – судя по запаху, вина ка-ла-на. После этого он выбрал себе сочный, спелый фрукт ларму и откусил от него громадный кусок, вгрызаясь зубами в мякоть с таким хрустом, что мне показалось, что он разбудит сейчас весь дом. Две девушки шумно вздохнули, перевернулись на бок, но ни одна из них, к счастью, не проснулась.

Продолжая энергично расправляться с плодом лармы, Гарольд подошел к стоящему у стола большому деревянному сундуку. Откинув крышку, он повертел в руках и отбросил четыре-пять шелковых покрывал, пока не выбрал то, которое пришлось ему по вкусу.

После этого он подошел к одной из девушек, разметавшихся во сне на толстом красном ковре.

– Ну, вот эта, кажется, ничего, – сказал он, роняя огрызок и сплевывая на ковер мелкие косточки.

На девушке были надеты шелка наслаждений, а под её разметавшимися густыми черными волосами я заметил тускло мерцающий серебряный тарианский ошейник. Она спала, положив голову на руку и подтянув колени к груди. Она была довольно смуглой, весьма похожей по цвету кожи на девушек из Порт-Кара. Я подошел ближе. Она была красива, и алый шелк наслаждений – единственное позволенное ей одеяние – нисколько не скрывал её привлекательности. Тут она беспокойно заворочалась во сне, и я, к своему немалому удивлению, заметил у неё в носу тоненькое золотое колечко тачакской девушки.