Странник. Зима Мира - [135]

— С ними можно будет сотрудничать. Бог мой, ведь сегодня у нас столько гениев в Галактике! Мы не можем обойтись без них. Они — те, кто двигают Империю вперед. Именно благодаря прогрессу, осуществляемому лучшими умами человечества, мы проводим эту гигантскую работу по поддержанию общественного порядка.

— Конечно… каждый строго воспитывается, чтобы принять рамки Империи и осознать, что ее выживание означает и его собственное выживание. Мы покорили, подчинили себе множество гениев. Но эти же — дикари — целая планета неприрученных гениев! Если их нельзя будет покорить, их нужно убить.

— Их можно будет покорить, — продолжал настаивать Хейм. — Вернее, они могут стать нашими вождями и без особых катаклизмов вывести нас из положения статус-кво, — если не прямо, то косвенно, с помощью знаний, приобретаемых в результате наблюдения за ними. Возьмем администрирование — мы усовершенствовали свое — в течение последних пятисот лет: наблюдая за работой свободного интеллекта, мы смогли вывести более точные психоматематические выражения для логических действий в качестве фактора, воздействующего на наше общество.

— Я уже все это слышал раньше, — утомленно произнес Горам. — А теперь я хочу спуститься вниз и посмотреть.

— Очень хорошо. Конечно, я отправлюсь с вами. Вы желаете, чтобы был еще кто-нибудь?

— А нужно ли?

— Нет, там совершенно безопасно.

— Значит, не нужно. Через полчаса встречаемся на борту Сороковой шлюпки.

Горам, тяжело громыхая, ушел, чтобы отдать нужные приказания.

Хейм некоторое время постоял в дыму, глядя через иллюминатор на молчаливую вращающуюся внизу планету. Похожий на зловещую луну военный корабль вращался на орбите за пределами атмосферы. Несмотря на свою массу, достигавшую веса Титана, он был незначителен перед этой громадой простиравшейся внизу планеты. Невзирая на пушки и бомбы, смертоносные туманы и гравитационные лучи, дезинтеграторы и торпеды, распыляемую радиацию и коллоидно-резонирующие генераторы, все те тысячи адских штук, которые создал человек за все свое мучительное существование, сейчас собранных здесь, способных снести все живое с поверхности и покрыть содрогнувшиеся континенты дымом и пламенем и оставить почерневшую планету одной огромной гробницей под безразличным взором звезд.

Нет-нет, это было неверно. Такой силы не было на корабле, это был просто инертный металл с электронным интеллектом без свободы воли, космическая искорка, которая без человека вращалась бы во тьме вечности. Воля и следовательно власть уничтожать принадлежала людям… только одному человеку. Одной горилле в униформе. Одному пещерному человеку с маршальским жезлом.

2

Защищенная экраном невидимого поля, шлюпка по спирали устремилась вниз к поверхности планеты. Горам позволил роботу-пилоту управлять кораблем и большую часть времени пристально всматривался в визиоскоп.

— Не слишком много признаков населенности, — заметил он.

— Да, я ведь говорил вам, что население все еще небольшое, — ответил Хейм. — В конце конов, сюда первоначально за первые несколько столетий доставили всего лишь несколько тысяч человек, которые, как и все дикари, упорно сражались за то, чтобы выжить. Только впоследствии население действительно начало расти.

— А вы говорили, что у них теперь есть города… машины… цивилизация? В это трудно поверить.

— Да. В целом результат — триумфальное подтверждение психотехнической теории истории, но тем не менее четко наблюдаемый характер этого успеха пугает нас. Естественно думать о расе, которая прошла путь от обнаженных дикарей до механизированной цивилизации за пятнадцать сотен лет, как о демонической. И все-таки они люди, такие же люди, как и любой другой народ в Галактике, происходящий из одного и того же места, — древней Земли, как и все люди. Им просто нравится преимущество свободы над глупостью.

— Сколько всего станций?

— Около ста; это планетарные колонии, с колонистами, не обращающими внимания на’ свое происхождение, где поддерживаются различные, характерные лишь для данной станции условия. Другая среда, к примеру, особые банки с человеческой спермой. На всех них лежит отпечаток исторического прогресса, втайне от них, разумеется, и таким образом мы узнаем данные о психологических процессах среди масс. Но Семнадцатая превзошла все самые смелые ожидания.

Горам нахмурил свой низкий лоб. «Как же он напоминает типичного военного, — подумал Хейм, — со свойственной для них жестокостью тянувших назад человечество в течение всей его истории — кроме одной планеты в системе звезды Валгор!»

— Я все еще не могу понять этого, — признался маршал. — Зачем тратить время и деньги на создание искусственных условий, которые так никогда и не встретятся в реальной жизни?

— Таковы научные методы, — ответил Хейм, спросив себя, на каком элементарном уровне ему нужно будет начать свои объяснения. Как можно быть таким глупым и занимать положение маршала? — Чтобы определить причинные связи, ученый должен последовательно осуществлять эксперименты, в которых он изменяет один лишь фактор, следит за результатами… и, конечно, одновременно проводит контрольные эксперименты. Исходя из этих данных, он выстраивает сходные отношения в реальном мире. С помощью теоретических анализов наблюдаемых фактов он может предвидеть новые явления, и если эти явления подтверждаются в ходе дальнейших наблюдений, теория, по всей видимости, — хотя никогда нельзя быть уверенным — оказывается верной, ее можно применить для понимания и контролирования событий уже и реального мира. — Поневоле Хейм разошелся вовсю. В конце концов, этому он посвятил всю свою жизнь.