Странник и Шалопай - [9]

«Помазанники», конечно, хотели бы стереть память о них в массах. Но так как это не гарантировало того, что новых героев толпы вновь не родят, приходилось их тоже канонизировать, писать о них книги. В книгах для самых непонятливых читателей особенно ярко описывался конец героя в виде распятия на кресте, четвертования, отрубания головы, попадания самонаводящейся ракеты т. п.

Применялись и другие методы сдерживания народной склонности растить героев. В некоторых странах возникали одноимённые героям общества. Например, общество «спартаковцев». Здесь надо отметить, что всегда находился какой–нибудь белый гусь, который портил всё стадо гагача: «Спартак — чемпион!», и часто сначала одинокое «га–га» перерастало в мощный рёв со всеми вытекающими последствиями. Но «общество спартаковцев» — это не отдельный герой со своей свободной волей, а вполне управляемое сообщество болельщиков за одну из футбольных команд, совершенно безвредных для «помазанников».

Во многих государствах фамилии героев стали себе присваивать поп — звёзды и поп — поменьше. И вот, уже Разин «бьётся» на сцене в конвульсиях, изображая здоровый секс, и толпы слушателей готовы зацеловать его до скелета, но многие при этом не прочь бросить его и в набежавшую волну. Но и тут опять есть разница, одно дело, когда Степан Разин бросает в набежавшую волну пол — России, и совсем другое, когда Россия готова бросить туда Разина.

Конечно, были и исключения, досадные для «помазанников», связанные с женщинами, присваивающими себе мужские имена. Например, знала Земля Гришку Распутина. Почудил он на своём веку. И чтобы «чудо» не повторилось вновь, из глухой сибирской деревни привезли симпатичную барышню и дали ей имя Распутина, чтобы она стирала из памяти людской прежнюю историю задушевными песнями.

Но вместо этого она, как в своё время Григорий, напившись из банного таза мадеры, чтобы глаза не видели всей столичной мерзости, орала со сцены: «Увезите меня в Гималаи, а не то я зарежу, а не то я залаю, а не то я кого — нибудь съем».

Другой пример, вместо того, чтобы стирать память об Емельяне Пугачёве, другая певица так вошла в его роль, что покорила весь мир. Ей, конечно, досталось на «орехи», но, между тем, такой факт на Земле место имел.

«Помазанники» с ней смирились только по причине того, что она не жгла их, не вешала, не отбирала у них собственность и власть. Она пела и, Господи, как она пела.

Всё это многие умные головы «помазанников», а они среди них, несомненно, были и есть, наводило на мысль о том, что мельчают и народы, и ведущие их, следовательно, если постараться, то можно стать единственным «Помазанником».

Этот путь стал особенно привлекательным для учёных, овладевших атомом и, даже хуже, его ядром. Но возникшие огромные Министерства атомной промышленности растворили этих индивидуумов в себе, лишив их надежды на высшую справедливость. Справедливость, где каждому, так сказать, по уму. А кому ума не хватило, тому закон и железный порядок.

Рядом с чистокровными «помазанниками» толпились «олигархи». Они тоже претендовали на это место и звание. Чтобы их заметили, они растопыривали и гнули во все стороны пальцы. Современным, бескровным путём растворить в какой–нибудь государственной или международной структуре их было невозможно. Поэтому на них продолжали «шлифовать» прежние «традиционные» пути. То яду сыпанут, благо яды стали такие, что можно было и через «квартал» отравить «нужного» человека. То пулю в «башку» всадят. То вообще что–нибудь диковинное, «точечное и самонаводящееся» испытают. Раздражали эти «олигархи» очень и настоящих «помазанников», и даже ведомые ими народы.

В одной из земных стран их даже стали называть «отвязанными», «отмороженными», так далеко они ушли от обоих концов земных обитателей.

Между тем, что–то стало происходить и в среде самих «помазанников», видимо, желающие «примазаться» к ним делали своё чёрное дело. Прошлый авторитет уже не спасал. Народы перестали их замечать и им поклоняться. Исчезла магия власти. «Помазанники» лишились народной веры. Чтобы совсем не утратить своего влияния на народы, «помазанники» пытались старым трюкам придать новые формы и постоянно что–нибудь переименовывали: Коминтерн, Социнтерн, Интернационал — в ООН, МВФ, ЕБС, то в семёрки с восьмёрками и даже в двадцатки. Всё «тёмное» стремилось в группировки, поэтому на Земле стало весьма тускло и даже страшно жить.

В этих организациях между «помазанниками» шла такая чехарда, что «руководимые» ими массы разгулялись не на шутку. И началось, то самолёт упадёт, то небоскрёб вдруг «сложится», то «вдруг» волной смоет целый город, а то и мирно лежавший тысячелетиями ледник вдруг «съедет» с горы на равнину.

В небесной канцелярии только удивлялись, почему до сих пор не обрушился на Землю раз и навсегда поток воды, или разгорячённые головы её обитателей до сих пор не подморожены новым ледниковым периодом. Тем более, что кроме «помазанников» и олигархов были на Земле ещё и отъявленные негодяи.

Пункт второй был прямым дополнением к пункту первому и предписывал: «негодяев», прибывших с Земли, отправлять обратно на Землю на руководящие и чиновничьи должности. Негодяи наиболее охотно творили зло, они были жадны и пугливы одновременно, близки к этой самой глобализации, хотя и постоянно её ругали, но представить себя и кормящее их корыто, наполняемое «помазанниками», отдельно друг от друга не могли. Их так и называли — «однокорытники».