Странник - [30]

— Добро пожаловать, сударь, — сказал он с чинным поклоном.

Это альтерианец больше всего походил на дворецкого, каковым в действительности и являлся. Он был обладателем непроницаемого взгляда и образцовых манер, а также великолепной осанки: ходил он так, будто у него на голове стоял невидимый стакан с водой. После обмена приветствиями он доложил:

— Милорд, господин Раданайт вернулся из университета, переоделся и сразу же уехал. Сказал, что будет поздно.

— Хорошо, Криар, спасибо, — сказал лорд Райвенн. — Фалкон не выходил на связь?

— Нет, ваша светлость, ещё не выходил. Какие будут распоряжения?

Лорд Райвенн сел на диван.

— Вот что, Криар. Джиму нужна одежда, для начала хотя бы несколько комплектов. Все его вещи сейчас на нём, а это никуда не годно. Сними его параметры и отправь заказ в ателье — ты знаешь, в какое. Скажем, четыре комплекта: один домашний, два для выхода — для тёплой и для прохладной погоды, а четвёртый — нарядный. Также закажи три комплекта белья и одну пижаму. Скажи, что заказ срочный, а материалы пусть будут наилучшие.

— Хорошо, ваша светлость, будет сделано. Что-нибудь ещё?

— У нас есть что-нибудь вкусненькое к чаю, Криар?

— Разумеется, милорд.

— Тогда подай нам с Джимом чай в летний зал.

— Да, ваша светлость. Это всё?

— Пока всё, Криар.

— С вашего позволения, милорд.

С чинным поклоном Криар удалился, а лорд Райвенн встал с дивана и взял Джима за руку.

— Пойдём, дорогой. Летний зал на третьем этаже.

Летний зал представлял собой даже не комнату, а нечто вроде сквозной площадки внутри дома с потолком и двумя стенами. С внутреннего края площадка соединялась с лоджией, а с внешней стороны огорожена балюстрадой и украшена двумя парами изящных колонн, возле которых росли две пальмы в кадках. И пол, и стены, и потолок были из белого мрамора с серыми вставками. Вся мебель была белая и лёгкая, она состояла из круглого стола с четырьмя стульями, диванчика и скамейки. Лорд Райвенн отодвинул один из стульев и пригласил:

— Присаживайся, дружок.

Джим сел к столу, лорд Райвенн также сел. Солнечные лучи не попадали сюда в большом количестве, от мраморных стен и пола веяло прохладой, и в жаркий день здесь, вероятно, было очень приятно находиться.

— У вас очень красивый дом, милорд, — сказал Джим.

— Ты бы хотел здесь жить? — улыбнулся лорд Райвенн.

Сказать откровенно, Джиму очень хотелось бы жить в этом прекрасном доме, но ответить "да" означало бы, что он напрашивался в этот дом, а "нет" было бы неправдой. Сверкающая золотая мечта была осязаема и близка, её протягивали ему, как подарок, но Джим боялся к ней притронуться, не верил, что этот подарок действительно предназначался ему. Он замешкался с ответом. Холеная рука лорда Райвенна с изящными, унизанными перстнями пальцами и ухоженными ногтями мягко накрыла руку Джима.

— Сколько печали в твоих глазах, — проговорил он. — Потребуется немало усилий и времени, чтобы изгнать её, но мы сделаем для этого всё возможное, обещаю тебе.

— Ваш чай, — послышался голос дворецкого.

Криар вошёл в летний зал с большим подносом, полным сладостей, от одного только вида которых у Джима рот наполнился слюной: он вспомнил, что целых два года не ел ничего подобного. Склонившись так, будто его спина вообще не сгибалась, Криар поставил поднос на стол. Сахарное печенье, пирожные с белоснежным воздушным суфле, какие-то разноцветные цилиндрические конфеты, бисквиты с начинкой из джема, не окаменевшие, а свежие и рассыпчатые — всё это Криар переставил с подноса на стол, а также поставил перед Джимом и лордом Райвенном по большой чашке чая. В центр стола он поместил прозрачный кубический чайник с сильно изогнутым носиком, до половины полный красновато-янтарного чая.

— Позвольте вас немного побеспокоить, господин Джим, — сказал он Джиму. — Мне необходимо снять ваши параметры. Будьте так добры, встаньте на секундочку.

Джим встал из-за стола, и Криар сфотографировал его в полный рост на очень маленькую и плоскую камеру — в профиль и анфас, а также сзади.

— Всё, сударь, благодарю вас.

— Заказ срочный, Криар, не забудь, — сказал лорд Райвенн.

— Да, ваша светлость, — поклонился тот.

Он удалился, а Джим снова сел к столу. Он не знал, с чего начать; печенье призывно блестело сахарной обсыпкой, пирожные соблазняли воздушной нежностью суфле, в конфетах искушала их яркая, гладкая глазурь всех цветов радуги, а бисквиты радовали медовым цветом теста и большим количеством начинки. Лорд Райвенн отпил глоток чая и улыбнулся, жестом приглашая и Джима сделать то же самое.

— Угощайся, дружок.

У чая был восхитительный, тонкий аромат — не то цветочный, не то фруктовый, а цвет напоминал о тёплом летнем вечере, наполненном мягким сиянием заката. Джим взял одно пирожное и откусил. Суфле нежно таяло во рту, обволакивая горло сладостью, призывало откусить ещё, что Джим незамедлительно и сделал. Он быстро съел всё пирожное и потянулся за вторым, но увидел улыбку лорда Райвенна и остановился.

— Ну что ты, дружок, бери ещё, не стесняйся, — сказал лорд Райвенн. — Всё это для тебя, а я сам не большой любитель сладостей.

Получив разрешение, Джим съел ещё одно восхитительное пирожное и вдруг почувствовал ком в горле, а сладость суфле смешалась с солью слёз. Слеза упала с ресниц прямо в чашку с чаем.