Странник - [3]

Сеть-улавливатель втягивала и процеживала на границах системы сверхразреженный газ. Самая дальняя планета была целиком «надута» этим водородом. Вещество и энергия были единственными ценностями из еще существовавших. Ими не торговали только потому, что всего этого в метагалактике пока хватало — только руку протяни.

Единственной луной Торманса, медленно обращавшейся вокруг его темного диска, была Лета — правильной формы астероид размером с Фобос, чьей гравитации хватало только на то, чтоб удерживать у своей поверхности людей.

Людей ростом несколько сантиметров.

Впрочем, все они были големами. Биороботами, лишенными внутренних переживаний. Философскими зомби, выполняющими действия по заложенному алгоритму. Кроме трех человек, за которыми Странник иногда наблюдал. Эти люди тоже были созданы искусственно, но в их тела был помещен полноценный, хотя и реконструированный разум.

Они были ему дороги в бесконечно далекой прошлой жизни. Жизни, которая теперь казалась ему, постчеловеку, сном и миражом, хотя он помнил ее поминутно от самого рождения и мог воспроизвести любой кусок.

Самое высокое здание в городе едва достигало метра в высоту. Но они не замечали отличий, ведь пропорции были сохранены. В нужное время изменение освещения купола регулировало день и ночь. Ночью на небосводе мерцал рисунок земных созвездий, таких, какими они были пятьдесят миллионов лет назад. Если бы в этом мире были нацисты, они были бы как никогда правы со своей «теорией вечного льда».

Он создал копии разумов на основании обрывков — тех следов, которые человек оставляет в инфополе цивилизации: от аккаунтов в древних социальных сетях и полной истории поисковых запросов до видеозаписей семейных праздников. Потом наделил их телами и поселил их здесь, как булгаковский Воланд.

Это был его миниатюрный «городок в табакерке». Можно было сделать еще проще, и заключить их разум в виртуал. Но Странник хотел добиться большего правдоподобия. В любом случае, это ничего ему не стоило. Одну миллиардную от его ресурсов.

Они не старели. После окончания года начинался новый цикл, и они забывали все. За пределами купола был вакуум. Но им никогда не придет в голову поехать дальше своей дачи, например, в другой город.

Грубая модель и простая. Можно было и искусственное Солнце зажечь, и планету в натуральную величину взять, и целый континент с городами и странами отгрохать. Но он все же был не настолько сумасшедшим. А когда Ольге хотелось как-то разнообразить их семейную жизнь (мы никуда не ходим и не ездим!), система генерировала для нее и ее спутника-голема курорты и шоппинг-центры.

Он оживил их, чтобы проживать самые лучшие моменты жизни. И дал им — и родителям, и Ольге — суррогат себя. Голема, который соотносился с ним-реальным, как фотография с настоящим человеком. Хотя иногда он и спускался, чтобы видеть его глазами и чувствовать его чувствами.

Чем не рай? Чем не Элизиум?

Странник помнил историю «Millennium Ship» — большого Корабля поколений, который стартовал с Земли в 22 веке, накануне сингулярного перехода. Тогда команда считала себя лучшими из лучших, которые отправляются в неизвестность, отказываясь от Земли и прежней жизни ради блага человечества.

А человечество справилось без них. Их потомки долетели до Альфы Центавра через 12 тысяч лет… чтобы встретить разведанную и почти заселенную галактику, своих потомков, похожих на богов, а самим почувствовать себя жалкими пигмеями.

Тот, кто называл себя Странником, родился еще в XX веке. Он не был одним из первых постлюдей, но все же был очень древним, особенно для тех, кто прошел дорогой Восхождения к высшему разуму совсем недавно. Пока он еще жил в Рукаве, они всегда удивлялись, когда узнавали его возраст.

А ведь когда-то, бездну времени назад, проигрывающий борьбу с Альцгеймером и раком кожи, он был похож на гнилую картофелину и считал дни до финала, гадая, что случится раньше — затмение разума или остановка сердца.

И у него не было шансов их спасти. Родители умерли очень рано, а Ольга — когда ему было 78.

Он и себя-то спас еле-еле. Он был не ученый, не изобретатель, не миллиардер и даже не миллионер, хоть под конец жизни и приблизился к верхней границе среднего класса. Просто человек, который очень не хотел умирать и сделал все, чтобы запрыгнуть в последний поезд. Увозящий из мира обреченных в мир тех, кто может увидеть будущее.

Наверно, именно помутнение сознания и впадание в детство заставило его тогда по-детски поверить. И начать бороться, а не стоически встретить смерть, как делали другие — люди, которых он считал и более умными, и более достойными. И обычные люди, и титаны духа и мысли. От которых остались только кресты на кладбище или урны с прахом.

Тогда у них и случилась первая размолвка с сыном.

«Это бессмысленно. Они жулики. Никто еще не придумал лекарства от смерти».

«Я просто хочу попытаться, сынок. Не потому, что я боюсь. Просто мне кажется, я еще не все сделал. И для вас, и для человечества… чтоб ему неладно было, этому человечеству».

Сын ничего не ответил. Но Странник хорошо запомнил, сколько скепсиса было в его взгляде.