Странная цивилизация - [59]

Шрифт
Интервал

Нелепо и ставшее, особенно после 2-ой Мировой войны, расхожим штампом утверждение, что евреев преследовали и уничтожали просто «за то, что они были евреями». Это аналогично «объяснению», что заболевших коров уничтожали потому, что они называются коровами, а птиц, потому что - птицами! Такое «объяснение» причины уничтожения не просто глупо, но объективно служит укреплению того же мнения, которое и привело к Холокосту - подтверждается предрассудок о природности случайного самоназвания - нация. Весь ужас в том, что людей, которые называли себя евреями, преследовали и уничтожали ни за что! В угоду мнению-предрассудку, терпимость в отношении которого всегда была и остается преступной именно в силу тех последствий, которые наступают.

Поразительно, но приговора мнению, лежавшему в основе фашистского геноцида, не вынес даже Нюрнбергский трибунал. Альберт Егазаров продолжает: - жестокость, как рутина, как ежедневный ритуал бритья и умывания, стал тем Рубиконом, через который не посмели перешагнуть судьи Нюрнберга. И хотя преступники были наказаны, главной цели Суд народов не достиг: зло не осознало себя таковым и его вершители лезли в петлю с невинными глазами. Таким образом вместо ясного и жесткого приговора мнению о неполноценности какой-либо нации, которую и узнать-то можно только от самого человека, и которое должно было прозвучать в первую очередь! - трибунал ограничился роспуском нацистских организаций, практика которых была признана преступной, и наказанием вдохновителей и исполнителей актов жестокости, геноцида и военных преступлений.

Нюрнбергские судьи не просто были потрясены актами геноцида и жестокости, они, находясь в тисках терпимости и предрассудков, не понимали, что действительно было главным злом. Они не понимали, что, прежде всего надо было осудить агрессивное невежество и мнение, лежавшее в основе банальной санобработки жизненного пространства для новых сверхлюдей. Стоит ли после этого удивляться, что во многих странах мира, в том числе в свободной Америке, и в не менее свободной России прорастают те же самые мифы, а нацисты маршируют по улицам городов?! Невежество судей Нюрнберга отражает масштабы и зловещие последствия Культуры Неадекватности и терпимости к предрассудкам.

Если проявлять терпимость, то предрассудок, подобно капсулированному вирусу, будет пребывать в латентном состоянии до момента, когда появляется физическая возможность воплощения «мнения» в жизнь. Жертвой может стать что угодно и кто угодно, потому что у иррационального мнения выбор объекта также иррационален и непредсказуем.

«ТЕРПИМОСТЬ» И СОЦИАЛЬНОЕ ПРОИСХОЖДЕНИЕ

Большевистские идеи (не путать с коммунистическими идеями!) также явились причиной еще одной гуманитарной катастрофы - террора и культа личности, захвативших одну шестую часть суши - бывший Советский Союз. Количество жертв этих взглядов превысило даже число жертв нацизма. Схема «воплощения ложного мнения в жизнь» та же, что была описана выше в случае приложения габиновских воззрений. Большевистский террор был вызван не только сопротивлением новому укладу жизни и навязываемым нравственным ценностям, не только политическому противостоянию, принявшему форму вооруженной борьбы, породившей голод и разруху - «обычные» для истории последствия быстрых радикальных изменений. В значительной степени террор был основан на мнении о том, что социальное происхождение, воспитание и род занятий влияют на геном, обуславливают наследственность и, следовательно, особенности поведения человека и его близких родственников. В согласии с этим предрассудком представители физического труда - пролетариат, априорно считались носителями «здорового начала». А «представители буржуазии» или люди с «непролетарским социальным происхождением», как генетические носители частнособственнических инстинктов - «порочного начала». И дело не в том, что подобная терминология - генетическая предопределенность - тогда практически не использовалась идеологами, а тем более массой. Дело не в словах, а в сути. А суть «мнения» выражалась в том, что черты, характерные для социального статуса, считались наследуемыми и являлись достаточным основанием для суждения о человеческих качествах людей и их кровных родственников. Добавим, что при такой установке не удивительно и временное торжество лженаучных взглядов академика Лысенко, утверждавших, что условия воспитания растений меняют геном и передаются по наследству. Трагические последствия торжества и этих «научных» мнений - хорошо известны.

При разоблачении массовых репрессий и злоупотреблений культа личности Сталина акцента на антинаучном характере этого раздела большевистской идеологии сделано также не было. Тоже проявили «терпимость» или это было обыкновенным невежеством?

О МЕХАНИЗМЕ ОЦЕНКИ ИДЕЙ

Трудно отрицать сложность проблемы, которая заключается в определении механизма и права определять, какие «мнения» попадают в категорию неприемлемых и таящих угрозу людям, а какие являются невинными заблуждениями. Цензура или наделение чиновника административными полномочиями - исключаются, т.к. не удастся избежать многочисленных ошибок и злоупотреблений.


Рекомендуем почитать
Искусство феноменологии

Верно ли, что речь, обращенная к другому – рассказ о себе, исповедь, обещание и прощение, – может преобразить человека? Как и когда из безличных социальных и смысловых структур возникает субъект, способный взять на себя ответственность? Можно ли представить себе радикальную трансформацию субъекта не только перед лицом другого человека, но и перед лицом искусства или в работе философа? Книга А. В. Ямпольской «Искусство феноменологии» приглашает читателей к диалогу с мыслителями, художниками и поэтами – Деррида, Кандинским, Арендт, Шкловским, Рикером, Данте – и конечно же с Эдмундом Гуссерлем.


Диалектика как высший метод познания

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


О системах диалектики

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Семнадцать «или» и другие эссе

Лешек Колаковский (1927-2009) философ, историк философии, занимающийся также философией культуры и религии и историей идеи. Профессор Варшавского университета, уволенный в 1968 г. и принужденный к эмиграции. Преподавал в McGill University в Монреале, в University of California в Беркли, в Йельском университете в Нью-Хевен, в Чикагском университете. С 1970 года живет и работает в Оксфорде. Является членом нескольких европейских и американских академий и лауреатом многочисленных премий (Friedenpreis des Deutschen Buchhandels, Praemium Erasmianum, Jefferson Award, премии Польского ПЕН-клуба, Prix Tocqueville). В книгу вошли его работы литературного характера: цикл эссе на библейские темы "Семнадцать "или"", эссе "О справедливости", "О терпимости" и др.


Смертию смерть поправ

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Авантюра времени

«Что такое событие?» — этот вопрос не так прост, каким кажется. Событие есть то, что «случается», что нельзя спланировать, предсказать, заранее оценить; то, что не укладывается в голову, застает врасплох, сколько ни готовься к нему. Событие является своего рода революцией, разрывающей историю, будь то история страны, история частной жизни или же история смысла. Событие не есть «что-то» определенное, оно не укладывается в категории времени, места, возможности, и тем важнее понять, что же это такое. Тема «события» становится одной из центральных тем в континентальной философии XX–XXI века, века, столь богатого событиями. Книга «Авантюра времени» одного из ведущих современных французских философов-феноменологов Клода Романо — своеобразное введение в его философию, которую сам автор называет «феноменологией события».