Странная цивилизация - [51]
Короче говоря, никаких принципиальных изменений в товарно-денежных отношениях или социальных программах не произошло. Максимум на что может претендовать слово «постиндустриализм» - это на изменения в заурядной классификации товаров, «наукообразие» которой ничего общего с научностью, обобщениями или качественными изменениями не имеет!
Кроме того, все перечисленное значит, что подавляющая часть выпускников школ ставит своей целью не творчество и реализацию своих наклонностей, а получение работы, где дисциплинированность, смирение и исполнительность при выполнении примитивных, ограниченных и не требующих интеллектуального напряжения функций, является главным достоинством. Эти качества обязательны при сборке самолетов или возведении небоскребов, где недопустимо «творчество», а требуется точное следование проекту и выполнение инженерных или строительных инструкций (как писал Станислав Ежи Лец, «когда вагоновожатый ищет новые пути, трамвай сходит с рельсов») , но не рассуждающая исполнительность и непозволительность творчества, ставшие стилем мышления - недопустимо нигде!
Однако, так и происходит! Именно с потребностями именно в таких людях связан крайне низкий образовательный уровень школы и удивление «особой» ментальностью среднего американца, понимающего только прямолинейную иронию и незамысловатые параллели, но не способного к сложным ассоциативным связям и категорийному мышлению. Известно также, что прямой путь к потере работы - творческий подход к делу и открытое высказывание общих оценок ситуации. Фирмы подбирают себе сотрудников, которые не были бы troublemaker -ами - нарушителями спокойствия, сеятелями творческой инициативы, угрожающей равновесию. Отсутствие этих качеств выливается в самую высокую в мире религиозность американцев - почти 80% (как показали данные специального опроса), готовность поверить во всякую галиматью, фальшивую терпимость, называемую политкорректностью, но которые интерпретируются, как проявления свободы слова и выбора!
Далее, чтобы создать впечатление какой-то принципиальной новизны в постиндустриализме, говорится, что наблюдается растущая тенденция к проведению исследований, организации системы образования и повышению качества жизни. На самом деле никаких заметных или принципиальных изменений и в этих сферах не произошло.
Слово «исследование», первое в этом наборе, означает научное установление причинно-следственной цепи для рационального объяснения явления и прогнозов в пределах поставленной задачи, как писалось выше. В подавляющем числе случаев это относится к исследованиям в естественнонаучных областях. Динамика и, отчасти, результативность этих исследований, при прочих равных условиях, всегда подчиняется принципу пропорциональности: числу привлеченных людей, их квалификации и объему вкладываемых средств. Чем «больше» одно, тем «больше» другое! И за последние 100 лет никаких принципиальных изменений в таких исследованиях не произошло! Но, иногда, «исследованием» называют продолжительные наблюдения за поведением какого-нибудь объекта и его изменениями, сводимые, в лучшем случае, к перечислению внешних характеристик, следующих из их сомнительной и произвольной корреляции, - вроде связи между количеством толстяков и проданных гамбургеров, а не «причинности» связей. Очевидно, что эти рутинные «исследования» могут быть выполнены и автоматом, а их возможная объемность относится к числу технических проблем, а не принципиальных.
Т.е. Д. Белл выдает за научные исследования, способные радикально повлиять на жизнь человеческих сообществ, расширение практики рутинных подсчетов, часто малонужных или вообще нелепых?! Очевидно, что такие «исследования» могут привести к засилью калькуляторов, а не появлению «хороших голов», и поэтому не могут претендовать на качественные изменения эпохи.
Принципиальных изменений в «организации системы образования» и самом обучении также не происходит, а никакие количественные изменения в существующей системе общую ситуацию хоть сколько-нибудь заметно изменить не могут и не меняют! Ни слова о необходимости изменения самого понимания того, что традиционно имеется ввиду под образованием и образованностью. А ведь это совсем не просвещение и не профессионализация, которые являются, по существу, формой подготовки разумных и хорошо выдрессированных роботов. Что, собственно, и имеет ввиду Д. Белл под организацией системы образования, в которой класс технических специалистов стал основной профессиональной группой… Т.е. речь идет о консервации примитивной разумности, стереотипичности мышления, но сопровождающейся более совершенными методами освоения профессии, т.е. использования современных приборов, приемов и материалов. Суть способа передачи информации при этом не меняется. Не принципиально - покрывать ли, например, клинописью глиняные таблички или печатать тот же текст на компьютере. Хотя и можно классифицировать «носители информации» - глина, пергамент, бумага, экран компьютера… Как отметил А. Зиновьев: …Идет тотальное оболванивание человечества. В эту работу по оболваниванию людей вовлечены миллионы специалистов. Эта работа ведется систематически, охватывая все аспекты интеллектуальной жизнедеятельности людей
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Что такое событие?» — этот вопрос не так прост, каким кажется. Событие есть то, что «случается», что нельзя спланировать, предсказать, заранее оценить; то, что не укладывается в голову, застает врасплох, сколько ни готовься к нему. Событие является своего рода революцией, разрывающей историю, будь то история страны, история частной жизни или же история смысла. Событие не есть «что-то» определенное, оно не укладывается в категории времени, места, возможности, и тем важнее понять, что же это такое. Тема «события» становится одной из центральных тем в континентальной философии XX–XXI века, века, столь богатого событиями. Книга «Авантюра времени» одного из ведущих современных французских философов-феноменологов Клода Романо — своеобразное введение в его философию, которую сам автор называет «феноменологией события».
В книге, название которой заимствовано у Аристотеля, представлен оригинальный анализ фигуры животного в философской традиции. Животность и феномены, к ней приравненные или с ней соприкасающиеся (такие, например, как бедность или безумие), служат в нашей культуре своего рода двойником или негативной моделью, сравнивая себя с которой человек определяет свою природу и сущность. Перед нами опыт не столько даже философской зоологии, сколько философской антропологии, отличающейся от классических антропологических и по умолчанию антропоцентричных учений тем, что обращается не к центру, в который помещает себя человек, уверенный в собственной исключительности, но к периферии и границам человеческого.
Опубликовано в журнале: «Звезда» 2017, №11 Михаил Эпштейн Эти размышления не претендуют на какую-либо научную строгость. Они субъективны, как и сама мораль, которая есть область не только личного долженствования, но и возмущенной совести. Эти заметки и продиктованы вопрошанием и недоумением по поводу таких казусов, когда морально ясные критерии добра и зла оказываются размытыми или даже перевернутыми.
Книга содержит три тома: «I — Материализм и диалектический метод», «II — Исторический материализм» и «III — Теория познания».Даёт неплохой базовый курс марксистской философии. Особенно интересена тем, что написана для иностранного, т. е. живущего в капиталистическом обществе читателя — тем самым является незаменимым на сегодняшний день пособием и для российского читателя.Источник книги находится по адресу https://priboy.online/dists/58b3315d4df2bf2eab5030f3Книга ёфицирована. О найденных ошибках, опечатках и прочие замечания сообщайте на [email protected].
Эстетика в кризисе. И потому особо нуждается в самопознании. В чем специфика эстетики как науки? В чем причина ее современного кризиса? Какова его предыстория? И какой возможен выход из него? На эти вопросы и пытается ответить данная работа доктора философских наук, профессора И.В.Малышева, ориентированная на специалистов: эстетиков, философов, культурологов.