Страницы жизни - [48]

Скоро разведчики услышали впереди русскую речь. Видимо, наши окопы от гитлеровских отстояли метров на 200–250, не больше. Поползли на голос, добрались до траншеи, спрыгнули в нее.

Осипов случайно упал на сержанта, командира оборонявшегося здесь отделения.

Тот, перепугавшись, пытался стряхнуть с себя разведчика, но места было мало, и это ему не удавалось. Наконец подбежали солдаты, навалились па разведчиков. Освободившийся сержант схватил карабин, направил его в грудь Осипову.

— Подожди стрелять, — сказал Кирилл, — Мы русские. Отведи нас к командиру.

Сержант немного вроде успокоился, но оружия не опускал и не сводил с разведчиков взгляда. Потом он и еще один боец повели их в тыл.

Командира роты на наблюдательном пункте не оказалось. Был политрук. Он принял задержанных за лазутчиков и коротко приказал:

— К стенке их. Это гитлеровские сволочи.

Осипов убеждал политрука, что тот поступает неправильно. Даже если они вражеские агенты, нужно доставить их в полк.

— Дорогой убежать хотите? — сощурил глаза политрук…

Подумать только — пройти через такие испытания, чтобы оказаться у своих, и тут погибнуть таким нелепым образом.

Откровенно говоря, разведчики не могли винить политрука, заподозрившего их в шпионаже. Может, и они сами поступили бы так же, находясь в его положении. Но разве от этого легче?

Когда уже не оставалось никакой надежды и Осипов подумывал, не попытаться ли убежать от конвоиров, появился наконец командир роты. Это был немолодой уже старший лейтенант, на вид суровый и строгий. Он распорядился, чтобы Осипова и Тагирова отвели в штаб дивизии.

Командир дивизии находился в домике, крытом соломой. Когда разведчиков ввели туда, Осипов распорол подкладку рукава, извлек мою записку и вручил ее командиру. Прочитав ее и выслушав разведчиков, тот сразу же позвонил командующему 19-й армией генерал-лейтенанту Коневу.

В ту пору командный пункт генерала Конева находился на Смоленщине, в районе совхоза «Власиха». Туда и доставили наших разведчиков. Командующий армией встретил их в своей палатке:

— Так вы от Болдина? — потом внимательно посмотрел на Осипова. — А вас я где-то видел.

— Так точно, — доложил разведчик. — В тридцать шестом году, когда вы командовали тридцать седьмой стрелковой дивизией, я служил в ней. Дивизия находилась в Калиновичах, а ваш штаб в Речице.

— Верно, верно. Если память не изменяет, вы были тогда в полку Сироченко?

Когда Осипов и Тагиров обо всем доложили, И. С. Конев заключил:

— Я уже сообщил командующему Западным фронтом маршалу Тимошенко о вас и вашей лесной дивизии. Он приказал мне обеспечить ее выход из окружения. Прошу хорошо запомнить, что я вам скажу. Завтра, одиннадцатого августа, в семь ноль-ноль мы начнем авиационную и артиллерийскую подготовку, а в восемь ноль-ноль наступление. К девяти часам генерал Болдин должен занять исходные позиции в полосе четыре — пять километров и быть готовым к прорыву. Когда все внимание противника будет обращено на нас, пусть ваша дивизия начинает наступление с тыла. Да покрепче кричите «ура», чтобы при встрече мы случайно не стали стрелять друг в друга. Для большей гарантии мы установим опознавательные знаки: шест с перекладиной, в виде буквы «Т». К ней будут прикреплены три белых полотнища.

Командующий спросил Осипова и Тагирова, все ли им ясно. Те ответили утвердительно.

— А как предполагаете вернуться к своим? Может, на самолете, а над Бердинским лесом спуститесь на парашютах?

Узнав, что разведчикам еще не приходилось прыгать с парашютами, командующий от этой мысли отказался и согласился, что лучше всего им уйти так же, как и пришли. Только он приказал выделить для сопровождения их тридцать бойцов.

В ночь на 11 августа наши разведчики в сопровождении взвода стрелков покинули КП армии. Выбравшись на передовую, бойцы рассредоточились змейкой и по команде перешли линию своих окопов. Благополучно преодолели нейтральную полосу. И вот уже вражеские позиции. Имея опыт, наши боевые друзья незаметно проскользнули между ними и даже сумели по пути повредить связь противника.

Когда появились первые признаки рассвета, отважные разведчики вместе со стрелковым взводом вышли к опушке леса, где располагалась наша дивизия. Весь поход они. проделали с такой ловкостью, что не вызвали со стороны врага ни единого выстрела.

В последнее время среди захваченных нами трофеев оказалось немало средств связи. Благодаря этому мы проложили телефонные линии к своим отрядам. Один из полевых телефонов установили на опушке, куда вышли наши разведчики. Неожиданно затрещал мой аппарат. Я снял трубку и услышал взволнованный голос Осипова:

— Товарищ генерал Болдин?

— Слушаю, дорогой Осипов! — радостно кричу в ответ.

— Докладываю. Ваше задание выполнено. Прибыли с посланцами генерала Конева. Подробности при встрече.

Мы находились в нескольких километрах от опушки. Пока Осипов и Тагиров со стрелковым взводом шли к нам, я собрал командиров и политработников, сообщил им радостную весть.

А тем временем подошли наши посланцы. Они рассказали о своем походе, о встрече с генералом Коневым. Осипов вынул из кармана пиджака несколько пачек «Казбека», протянул их мне: