Страницы незримых поединков - [20]
— Чего мы от человека требуем? Восстание надо поднимать, а мы время дорогое теряем, — убежденно сказал моложавого вида мужчина в полосатом костюме по фамилии Томин.
Тут наступил перелом.
— Не хочу быть неверно понятым, — уперся глазами на вставшего из-за стола Рейна Кочин, — но любой на моем месте почувствовал бы подозрение. С Зобовым судьба меня сводила в штабе Заволжского военного округа. Встречались несколько раз, у каждого из нас там были свои дела. Общались. И вдруг на тебе, из той же дивизии выковырился еще один Зобов и тоже — Николай Иванович. Обижаться на меня не надо, время сейчас не ласковое. Так что забота о собственной шкуре пусть уж лучше хлещет через край. Я правильно говорю?
Никто его не поддержал.
Рейн зашагал к окну, чувствуя на себе устремленные взгляды. Держался с большим достоинством. В его глазах застыла напряженная сдержанность. Вернувшись к столу, он осторожно сел, словно проверяя, не провалится ли куда.
— Ну что ж, — сказал он, — я на вас не в обиде. Да и смешно было бы обижаться. Мы ведь не для этого сюда собрались. Нас собрала одна, общая идея. А факт недоверия — это нормальное, а может быть, неизбежное состояние. Будь все проще, доступнее, стоило бы призадуматься: а с теми ли мы собираемся идти в одной шеренге? Простите за грубость, но мне не хотелось бы здесь столкнуться с тактической близорукостью, которую, как правило, питает умственное убожество.
По выражению лица Рындина нельзя было понять, правильно ли выбрана ставка на такое откровение. Но Рейн ощутил, что обстановка как-то сразу изменилась к лучшему.
— Развеем все сомнения, — со своей неизменной усмешкой подкрепил позиции Рейна Рындин и посмотрел на него каким-то новым взглядом, как будто видел в первый раз. — С делом сюда приехал человек. И нам надо выработать дальнейшую линию поведения. Я думаю, что Николай Иванович может идти отдыхать, а мы еще посовещаемся, обсудим, что и как. И не далее, как завтра, сообщим ему о своих дальнейших действиях. Он должен возвращаться в дивизию.
Рейн распрощался со всеми и вышел.
Когда он проходил мимо палисадника, ему показалось, что кто-то промелькнул в темноте.
«Чекисты это или люди Рындина? — подумал Рейн. — Может быть, просто показалось, глаза еще не совсем привыкли со света».
И Норберт Филиппович зашагал в сторону гостиницы, испытывая облегчение, — победа, кажется, на его стороне и можно считать, что часть задания выполнена. Но он быстро погасил это минутное волнение. Нельзя расслабляться.
Ранним утром Рейн зашел к Григорию Кузьмичу и передал фамилии вчерашних собеседников.
Было еще несколько встреч с Рындиным. Операция продолжалась.
Постепенно Рейн выявил все основные связи сторонников мятежа, разобрался в их характере. Зацепился за нужную информацию и Серов. В результате всех этих усилий 8 августа 1920 года в городе были произведены аресты. Всего было арестовано 35 человек во главе с зачинщиком готовящейся измены в Актюбинском полку Рындиным.
И мог ли Норберт Филиппович предположить, что все эти перевоплощения самым трагическим образом скажутся на его жизни и служебной деятельности. Ведь они не могли быть задокументированы, да и знали об этом единицы, а сыгранная роль оказалась настолько органичной и убедительной, что ему со временем трудно было доказать обратное.
А доказывать пришлось. Нашлись свидетели «контрреволюционного прошлого» Рейна, распространили слухи о его враждебной деятельности. Начались проверки, но досконально их провести было сложно. И вот Рейна уволили из органов ОГПУ, исключили из партии.
А ведь Норберт Филиппович после побега из лагеря военнопленных мог уехать к себе на родину, но он остался в нашей стране. Остался для того, чтобы продолжать борьбу, защищать завоевания Советской власти.
О мотивах такого поступка Рейн писал:
«…я остался в Советской России потому, что разделяю взгляды и идеи, проводимые Коммунистической партией; этим самым я задался целью, насколько хватит моих сил и способностей, помочь вашей стране. Я твердо заявляю о моей готовности к дальнейшей борьбе за укрепление октябрьских завоеваний…»
И он сдержал слово.
Со временем выяснились события, связанные с операциями в 1919 и 1920 годах. Удалось найти военного комиссара Актюбинского полка, старого коммуниста Д. П. Киселева, который так охарактеризовал Рейна: «…стойкий и твердый борец за дело рабочего класса и крестьянства».
Справедливость восторжествовала. Рейн был восстановлен в партии и на работе.
Вся его последующая жизнь стала образцом верного служения советскому народу, который он называл своим. Длительное время работая в чекистских органах, Норберт Филиппович настойчиво боролся с врагами Советской власти.
Он участвовал во многих операциях по ликвидации разного рода контрреволюционных выступлений. Как одному из опытных работников, ему поручалось дело по расследованию всех обстоятельств, связанных с белогвардейскими мятежами в станицах Соль-Илецкого района и гибелью красногвардейских отрядов Персиянова и Цвиллинга, которые он успешно завершил. Несмотря на большой срок давности, виновные в гибели этих отрядов были найдены и понесли наказание.
В своей первой книге автор стремится к пристальному художественному осмыслению темы советского крестьянства. О нравственных и социальных его проблемах, о сложнейшей внутренней и внешней перестройке современного сельского быта — повесть и рассказы молодого оренбургского прозаика.
В течение более чем двух веков Оренбург был центром освоения Южного Урала, торговых и культурных связей России с Казахстаном и Средней Азией, столицей Оренбургского казачьего войска, областным центром. Эта книга о его прошлом, настоящем и будущем. Рассчитана на всех, кто интересуется историей родного края.
«Ваше величество, позвольте матери припасть к стопам вашего величества и просить, как милости, разрешения разделить ссылку ее гражданского супруга. Религия, ваша воля, государь, и закон научат нас, как исправить нашу ошибку. Я всецело жертвую собой человеку, без которого я не могу долее жить. Это самое пламенное мое желание. Я была бы его законной супругой в глазах церкви и перед законом, если бы я захотела преступить правила совестливости. Я не знала о его виновности; мы соединились неразрывными узами. Для меня было достаточно его любви…».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Текст воспроизведен по изданию: Письма Бичурина из Валаамской монастырской тюрьмы // Народы Азии и Африки, № 1. 1962.
Плачевная ситуация в российских деревнях известна всем. После развала масштабной системы государственного планирования исчезли десятки и сотни тысяч хозяйств, произошел массовый отток населения из сельских районов, были разворованы последние ценности. Исправление ситуации невозможно без эффективного самоуправления в провинции.Организованный в 1997 году Институт общественных и гуманитарных инициатив (ИОГИ) поставил перед собой цель возрождения сельских районов Архангельской области и добился уникальных результатов.
В настоящее издание включены все основные художественные и публицистические циклы произведений Г. И. Успенского, а также большинство отдельных очерков и рассказов писателя.
В настоящей книге Конан Дойл - автор несколько необычных для читателя сюжетов. В первой части он глубоко анализирует произведения наиболее талантливых, с его точки зрения, писателей, как бы открывая "волшебную дверь" и увлекая в их творческую лабораторию. Во второй части книги читатель попадает в мистический мир, представленный, тем не менее, так живо и реально, что создается ощущение, будто описанные удивительные события происходят наяву.
Автор, руководитель лекторской группы Челябинского обкома КПСС, в популярной форме излагает особенности идеологической борьбы на современном этапе, показывает каналы проникновения в нашу страну буржуазной идеологической продукции.Книга рассчитана на молодежь.