Страницы моей жизни - [4]

Шрифт
Интервал

», укрепившему мою известность.

«Смутная улыбка»

«В очередной раз мадемуазель Саган озадачивает нас. Мы, безусловно, с нетерпением – и многие с нацеленными ружьями – ждали появления нового романа после книги „Здравствуй, грусть“, но большинство ружей опустилось перед этой простой новинкой, по-прежнему переполненной чувствами, но теснее связанной с обычной жизнью, нежели „Здравствуй, грусть“. Любопытно, что „Смутная улыбка“ описывает наивность, уязвимость героев, чего нельзя было ожидать от автора, судя по первой книге. Новый роман местами нарочито сентиментален, рассказывает о трогательном и неусыпном поиске большой любви, поиске, продолжающемся до того утра, когда героиня просыпается под убаюкивающую музыку Моцарта, которая возвращает ей вкус к жизни. Это состояние она передает такими спокойными словами: „Я – женщина, любившая мужчину. Это так просто: не из-за чего тут меняться в лице“. Несмотря на нравы, изображенные в книге, нравы, которые нельзя приписать целому поколению, есть в этой книге нечто трогательное, внушающее надежду. Стиль энергичный, но отточенный, хотя и не такой, быть может, удачный, как в романе „Здравствуй, грусть“, поскольку мадемуазель Саган пишет слишком быстро. Тем не менее ее чудовищно банальные герои запомнятся благодаря их абсолютной естественности и точности диалога».


Разумеется, я цитирую по памяти наиболее благоприятные отзывы. (Неужели я ударилась в нарциссизм, да так рано?) Отзывы зачастую были ужасны, но из них, как нарочно, моя память ничего не воспроизводит. Четыре главных критика того времени – Камп, Анрио, Кантер и Руссо, представлявшие «Фигаро», «Монд», «Нувель литтерер», защищали меня почти инстинктивно – настолько свирепо нападали на меня другие. Следует, конечно, сказать, что этих всемогущих критиков сегодня обвинили бы в конформизме, резонерстве и буржуазности. Но их статьи были очень полезны писателям. Они придавали уверенности и иногда помогали по-новому взглянуть на свой стиль, на воздействие, оказываемое вашими книгами, на возможные их слабости, бессодержательность персонажа и т. д. Более того, названные мной критики объективность ставили выше приятельских отношений или самолюбования. Короче, они прочитывали книги и говорили о них достаточно, чтобы аудитория знала, что ей предстоит прочесть, а также учитывала их мнение. Как ни странно, эти люди, что были на тридцать, сорок лет старше меня, исповедовали те же ценности: всепоглощающую любовь к литературе и отвращение к тому, как ее начинали использовать…


Итак, я была объявлена истинной матерью двух моих книг. Да, именно я написала эти удручающе скандальные голубые томики, эти нелепые гимны эротизму и т. д. В других газетах – другие песни, но должна сказать: я смеялась над ними от души. У меня было полно друзей, настоящих или мнимых (во всяком случае, некоторые из них сохранились до сих пор). Я по-новому открыла для себя Средиземное море, пустынное побережье Сен-Тропе, где было два ресторана, один старьевщик, один продавец чипсов и один булочник, да еще бар «Ля Понш», убежище, предлагавшее приезжим три комнаты и чудесный вид на рыбачий порт. Вся остальная деревня была также в нашем распоряжении. Как мы были счастливы там! Вспоминать об этом так сладостно… Между тем, словно для создания сентиментального противовеса подобным развлечениям, после «Смутной улыбки» в моей жизни началась долгая полоса совпадений, о которых я расскажу позже. Литература и жизнь постепенно смешивались. Именно после выхода этой книги, например, я встретила Ги Шёллера, издателя, который, помимо чувства юмора, обладал «серыми глазами, выглядел усталым, почти печальным». И я не думала тогда, что мне надо быть настороже.

Не из-за чего тут было меняться в лице, что не помешало мне сделать это шесть месяцев спустя при появлении новой книги и по воле мужчины с грустными глазами.

«Через месяц, через год»

Чтобы объяснить дальнейшие события, я вынуждена обратиться к моей личной жизни, хотя, как правило, я этого тщательно избегаю. Однако некоторые книги требуют пояснений, в частности «Через месяц, через год», третий по счету роман в нескончаемом списке моих творений. О Ги Шёллере я немногое добавлю. И не вернусь больше к «Смутной улыбке», хотя наша встреча с Шёллером в некоторых отношениях была подобна звукам виолончели на заднем плане моей жизни, мелодии, которую он полностью и долгое время проигрывал, сам не очень это сознавая. Чтобы избавиться от нее, я сбежала в Милли-Ля-Форе, укрылась в очаровательном домике с мельницей, который арендовал Кристиан Диор, и провела там зиму с моей лучшей подругой детства и одноклассницей Вероникой. Нас навещали разные люди, но добирались они к нам с трудом из-за проблем с бензином. Однажды прекрасным утром я, напевая, отправилась с моей прекрасной мельницы навстречу Жюлю Дассену и Мелине Меркури, приезжавшим к обеду, и на обратном пути, попав в канаву, ставшую позднее причиной гибели десятка человек, я потеряла управление; моя машина врезалась в откос, к счастью, выбросив моих пассажиров, но зато придавив мне шею. Жюль Дассен, ехавший сзади, притормозил, бросился ко мне; и пока Мелина, совсем обезумев, бежала по полю, взывая к Аиду, владыке царства мертвых, он пытался оживить меня дыханием рот в рот. Я – единственная женщина, которую Жюль Дассен, неотразимый Дассен, в течение получаса целовал в губы на глазах у Мелины. Но я находилась в коме, увы…


Еще от автора Франсуаза Саган
Здравствуй, грусть

Томимые жаждой настоящего чувства, герои Франсуазы Саган переживают минуты волшебного озарения и щемящей боли, обольщаются, разочаровываются, сомневаются и… верят безоглядно.


Немного солнца в холодной воде

Один из лучших психологических романов Франсуазы Саган. Его основные темы – любовь, самопожертвование, эгоизм – характерны для творчества писательницы в целом.Героиня романа Натали жертвует всем ради любви, но способен ли ее избранник оценить этот порыв?.. Ведь влюбленные живут по своим законам. И подчас совершают ошибки, зная, что за них придется платить. Противостоять любви никто не может, а если и пытается, то обрекает себя на тяжкие муки.


Смятая постель

Там, где бушуют настоящие страсти, нет места ничтожным страстишкам. Противостоять большой любви почти невозможно, когда на твоем пути встречается кто-то единственный и неповторимый. И ради настоящего счастья можно пройти и через тяжкие муки.


Смутная улыбка

Герои романов Франсуазы Саган, потомки Адама и Евы, как и все смертные, обречены, любить и страдать, ибо нет и, наверное, не было на Земле человека, насладившегося любовью сполна...


Женщина в гриме

В романе Франсуазы Саган «Женщина в гриме» снова рассказывается о любви. О любви, в начале которой ни Он, ни Она не знают, к чему приведет их встреча. Быть может, к недолгой и неудачной связи, быть может, к порыву страсти, не оставляющей ничего, кроме стыда. Но уже невозможно отвести глаза друг от друга и страшно упустить возможность радостного сосуществования, наполненного светом и нежностью.На русском языке роман публикуется впервые.


Ангел-хранитель

Любовь — чувство загадочное. Никто не знает, как она приходит, как уходит. Герои романа Франсуазы Саган не задумывались о природе подлинных чувств. И только роковое стечение обстоятельств вынуждает их по — новому взглянуть на своих возлюбленных, жен и друзей, на свое прошлое и настоящее.


Рекомендуем почитать
Шпионов, диверсантов и вредителей уничтожим до конца!

В этой работе мы познакомим читателя с рядом поучительных приемов разведки в прошлом, особенно с современными приемами иностранных разведок и их троцкистско-бухаринской агентуры.Об автореЛеонид Михайлович Заковский (настоящее имя Генрих Эрнестович Штубис, латыш. Henriks Štubis, 1894 — 29 августа 1938) — деятель советских органов госбезопасности, комиссар государственной безопасности 1 ранга.В марте 1938 года был снят с поста начальника Московского управления НКВД и назначен начальником треста Камлесосплав.


Как я воспринимаю окружающий мир

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Возвращенцы. Где хорошо, там и родина

Как в конце XX века мог рухнуть великий Советский Союз, до сих пор, спустя полтора десятка лет, не укладывается в головах ни ярых русофобов, ни патриотов. Но предчувствия, что стране грозит катастрофа, появились еще в 60–70-е годы. Уже тогда разгорались нешуточные баталии прежде всего в литературной среде – между многочисленными либералами, в основном евреями, и горсткой государственников. На гребне той борьбы были наши замечательные писатели, художники, ученые, артисты. Многих из них уже нет, но и сейчас в строю Михаил Лобанов, Юрий Бондарев, Михаил Алексеев, Василий Белов, Валентин Распутин, Сергей Семанов… В этом ряду поэт и публицист Станислав Куняев.


Гласное обращение к членам комиссии по вопросу о церковном Соборе

«…Церковный Собор, сделавшийся в наши дни религиозно-нравственною необходимостью, конечно, не может быть долгом какой-нибудь частной группы церковного общества; будучи церковным – он должен быть делом всей Церкви. Каждый сознательный и живой член Церкви должен внести сюда долю своего призвания и своих дарований. Запросы и большие, и малые, как они понимаются самою Церковью, т. е. всеми верующими, взятыми в совокупности, должны быть представлены на Соборе в чистом и неискажённом виде…».


Чернова

Статья посвящена положению словаков в Австро-Венгерской империи, и расстрелу в октябре 1907 года, жандармами, местных жителей в словацком селении Чернова близ Ружомберока…


Инцидент в Нью-Хэвен

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


И переполнилась чаша

«Ей казалось, что жизнь может продолжаться так бесконечно – только она сама не понимала, заключается ли в этом просто возможность, надежда или же угроза». Любовь и история трех людей, таких обыкновенных и таких удивительных, посреди ужасов Франции 1942 года – в романе классика французской литературы Франсуазы Саган.Только закрыв за собой дверь, можно открыть окно в будущее.


Сигнал к капитуляции

Любви в шалаше не бывает – есть лишь мечта о ней, и, возможно, этой мечте не стоит воплощаться. В классическом романе Франсуазы Саган «Сигнал к капитуляции» воплощенная мечта, как бы пленительна ни была, обречена с первого мгновения – и, тем не менее, прекрасна.«Неверность – это когда тебе нечего сказать мужу, потому что все уже сказано другому».


Любите ли вы Брамса?

Обреченная любовь пылкого и взбалмошного юноши и зрелой женщины, измученной равнодушием и изменами любовника, камерный танец двух пар на долгом и порою грустном пути в вечность – в романе классика французской литературы Франсуазы Саган «Любите ли вы Брамса?».


Рыбья кровь

Творческий, тонко чувствующий человек сталкивается с машиной нечеловеческого бытия в оккупированной Франции, пытается быть порядочным, ищет выход, не находит и в итоге принимает единственно правильные, пусть и страшные решения – в поразительном романе современного классика Франсуазы Саган «Рыбья кровь».Счастье мимолетно и лживо. Вечной бывает только печаль.