Страна Восходящего Солнца. История и культура Японии - [17]

Что же касается Рёбусинто, то его постигла иная судьба. Эзотеризм в нем был развит гораздо сильнее, а потому представители этой школы отказались от попытки найти доказательство своей позиции в мире слов и обратили взор к другим способам выражения. Именно в их школе необычайно популярны были мандалы — символические изображения Вселенной. Наибольшим почитанием пользовались две мандалы: Рождение из Сокровищницы Лона Великого Сострадания и мандала Алмазного Мира. Одна символизировала женское, пассивное начало мира, другая — мужское, активное. Воплощением этого деления мира на земле был признан храм Ама-тэрасу в Исэ, в комплекс которого входило два святилища: один — внутренний — главный храм Аматэрасу, а второй — внешний — храм ее божественной спутницы Тоёукэ. Так вот, было утверждено, что богиня Тоёукэ, олицетворяющая луну, находится в равном положении с Аматэрасу (солнцем), поскольку представляет вторую составляющую мироздания. Это утверждение повлекло за собой возникновение нового учения, изо всех сил развиваемого служителями внешнего храма — Исэ синто.

Возросший после неудачного монгольского нашествия интерес ко всему японскому, осознание японской культуры как равной континентальным цивилизациям— все это нашло отражение в формирующейся доктрине нового учения. Для закрепления своих позиций служители Тоёукэ использовали все допустимые и недопустимые методы. Перво-наперво они заявили, что обладают более древними, чем «Кодзики» и «Нихонги», текстами, согласно которым их богиня не только равна Аматэрасу, но даже старше ее, поскольку, будучи божеством воды, была сотворена самим Идзанаги. Даже этого хватало для того, чтобы повергнуть в шок служителей Аматэрасу: подобные дерзкие утверждения сильно подрывали их авторитет как служителей главного синтоистского божества. Поэтому начались дебаты и даже судебные разбирательства, в результате которых служители Тоёукэ, не сумевшие предъявить текстов, на которые они так свободно ссылались, были вынуждены искать новые пути легализации утверждаемого ими положения. Тогда они вспомнили о выработанной Рёбусинто трактовке мандал. Но здесь существовало одно небольшое затруднение: дело в том, что изначально эта трактовка принадлежала буддизму, следовательно, служители синтоистского святилища не могли ссылаться на нее открыто. Преодолеть это препятствие удалось опять же с помощью ссылок на ложные документы, которые были написаны в это же время, о чем, естественно, никому не сообщалось. Официальное авторство приписывалось основателю школы Рёбусинто — Кукаю. Оспаривать подобный авторитет тогда было не под силу никому: Кукай был буддистом, а влияние буддизма в ту пору было настолько велико, что идти против клана Ватараи, затеявшего всю эту кутерьму, было чревато большими неприятностями. Исэ синто оставили в покое, и лишь много позднее ложность их доказательств была обнаружена. Но несмотря ни на что они все же внесли свой вклад в развитие японского религиозного сознания. В своем стремлении утвердиться на новых позициях они пришли к довольно хитроумному открытию. Сопоставив положение буддизма о том, что достигнуть просветления можно только избавившись от всех земных привязанностей, с синтоистским ритуалом очищения, избавляющим от земной скверны, Ватараи пришли к выводу о тождестве этих двух основ разных религий. Таким образом, согласно их учению, достигнуть просветления можно было, совершив ритуальное синтоистское омовение. Провозгласив главной целью достижение просветления, Исэ синто все же не превратилось в очередное буддистское учение, поскольку все положения своей школы оно описывало терминами синтоистского канона.

Вот как обстояли дела в развитии синтоизма в период Камакура. Буддизм, развивавшийся параллельно, достиг не менее значительных результатов. Именно в этот период в Японию приходит одна из разновидностей китайского буддизма — чань-буддизм, в Японии получивший название дзэн-буддизма. Исповедовавшие это учение не стремились достичь нирваны, а о природе божественного вообще старались не говорить, выработав определение Бога через отрицание: Он неназываем, непознаваем и много других «не». Дзэн-буддисты стремились, прежде всего, познать природу в ее связи с человеком. По их мнению, все взаимосвязано, и в своем единстве представляет космическое тело Будды, поэтому единственный путь достигнуть спасения — это постичь эту вселенскую взаимосвязь. Единственно возможный для этого способ — достичь состояния просветления (сатори), возникающего лишь на краткий миг, но в этот миг человеку открывается истинная реальность, а потому ценность этого мгновения огромна. Достичь этого состояния можно было в результате строгих практик, заставляющих человека бесконечно долго сидеть неподвижно, медитируя. Именно этот аспект самоконтроля и самовоспитания вошел в самурайский кодекс чести — «Бусидо». Существовали и другие способы достичь сатори: это возможно для художников в момент творения, во время любования природой (любование цветением сакуры и знаменитыми японскими садами камней), а также во время чайной церемонии.