Страна убитых птиц - [60]

— Начальник караула за ней побежал. Тут она, говорят, в музей приехала.

Старый Исполнитель кивнул. Отошел от двери. Быстро перевернул плоский матрац, нисколько не беспокоясь, что охранник его выдаст. Это был его человек.

Достал тонкий грифель от карандаша, начертил несколько слов на папиросной бумаге, приготовленной загодя, подошел к двери, сунул в «глазок» еле заметный свертыш.

— Передашь майору Стоцкому, Комитет Обороны, Отдел № 5. Повтори.

Охранник, после небольшой паузы, неохотно повторил.

Старый Исполнитель пригладил плешивую голову, весело подмигнул «глазку» и завалился спать. Карцер его не страшил. Жизнь самым неожиданным образом, как оно всегда и бывает, продолжалась, несмотря на то, что впереди очень явственно обозначался ее гибельный край.

По коридору грохотали кованые подошвы ботинок охраны. Охранник слегка повернул голову, смотрел одним глазом — впереди солдат охраны, легко, на носках, так что развевались пышные волосы, неслась Джу Найдис.

Охранник, вспомнив, как Джу спасала его сына от прогрессирующего паралича, сочувственно вздохнул. Эту женщину он боготворил.

Глава двенадцатая. Билет в вечность

… В ПРОМЕЖУТКЕ МЕЖДУ СВЕТОМ И ТЬМОЙ КЛУБИЛОСЬ НЕЧТО.

Оно не могло чувствовать себя одиноким, потому что в себе составляло ВСЕ. Оно существовало вне всего, но все сущее существовало в нем. НЕЧТО было «суммарной совокупностью планетарных сознаний, рассеянных во Вселенной» (А. Горбовский), и оно было триедино: ВРЕМЯ, ПРОСТРАНСТВО, МАТЕРИЯ.

НЕЧТО контролировало гармонию хаоса и порядка. Из неживой материи оно строило композиции живого. Из бесконечных микробиоимпульсов живого НЕЧТО в беспредельности своего существования складывало ячейки «ЭГО» — ВЕЧНОГО «Я» В ВЕЧНОМ НЕЧТО.

НЕЧТО существовало в бесконечности форм живого и неживого внутри сложных ячеистых структур галактик, подобно дракону, сунувшему хвост в пасть, пустившему огнедышащий цикл по замкнутому кругу.

НЕЧТО — «это единый мировой разум, ощущающий копошение миллиардов живых существ на всех пригодных для жизни планетах, подобно тому, как человек ощущает слабую головную боль… Звезды или даже галактики — лишь „нейроны“ такого мозга» (Самюэль Крам). «По мере изучения Вселенной, она все больше начинает походить не на гигантскую машину, а на гигантскую мысль» (Дж. Джинс).

В ПРОМЕЖУТКЕ МЕЖДУ СВЕТОМ И ТЬМОЙ КЛУБИЛОСЬ НЕЧТО.

Третья планета одной из отдаленных звезд У-й ячейки галактики все больше беспокоила НЕЧТО. Планета была больна, и НЕЧТО ощущало, как от нее к ИСТОКУ СУЩЕГО все чаще и чаще доходят импульсы боли.

Это было нарушением единой гармонии. НЕЧТО не умело удивляться, оно исследовало и устраняло первоисток и причину нарушения гармонии своего СУЩЕГО. Поэтому оно тут же протянуло одно из шупалец СОЗНАНИЯ к больной планете, чтобы, установив причину болезни устранить недуг.

Миллиарды живых существ, копошащихся на ее поверхности, создали вокруг планеты целый ореол из хаотичного биополя. И на четыре пятых — это было отрицательное, чуждое НЕЧТО биополе. Импульсы каждого из существ были необычно мощны и целостны. Хрустальные, поющие и прозрачные пирамиды гармонии в сознании НЕЧТО рушились под их совместными ударами. НЕЧТО даже отдернуло щупальце, озадаченно перестроило ФОН СОЗНАНИЯ. Стараясь не касаться всего ореола биополя, окружающего планету, НЕЧТО выдернуло один из наиболее мощных индивидуальных биоимпульсов, разложило его на составные.

Может быть, впервые за существование ВРЕМЕНИ И ПРОСТРАНСТВА ОНО ИСПЫТАЛО ПОТРЯСЕНИЕ — весь импульс состоял из вопящей, корчившейся от боли и нравственных судорог, биоэнергетической «плоти».

Первым пространственным движением НЕЧТО было сознание уничтожить, превратить в звенящий пустотный провал вакуума этот дисгармоничный аккорд, ворвавшийся в сумму планетарных сознаний так неожиданно и нелогично. НО ЭТО БЫЛО НОВО. А ИМЕННО В НОВОМ НЕЧТО ЧЕРПАЛО БЕСКОНЕЧНУЮ СУТЬ ИСКОМОГО, ИМЕННО НОВИЗНОИ ФОРМ ОПРЕДЕЛЯЛОСЬ СУЩЕСТВОВАНИЕ САМОГО НЕЧТО.

Оно протянуло щупальца, не обращая внимания на боль, стало исследовать планету осторожно и мягко.

Миллиарды отдельных биоструктур, каждая из которых была микрокосмосом, ни в чем не уступая в строении сознания макрокосмосу НЕЧТО, — И ЭТО БЫЛИ ЛЮДИ.

ЛЮДИ, НА КРОШЕЧНОМ «МЫЛЬНОМ ПУЗЫРЕ» ПЛЫВУЩИЕ В НЕОБОЗРИМОМ ПРОСТРАНСТВЕ НЕИЗВЕСТНО КУДА, ЗАЧЕМ И ВО ИМЯ ЧЕГО.

ХРАМ ГАРМОНИИ, воздвигнутый НЕЧТО, наполнился их дикими, вопящими голосами, каждый из которых взывал к СУЩЕМУ НЕЧТО, требовал внимания.

Молитвы лих были посвящены только себе. Кощунственные, судорожные молитвы о даровании благ и выгод. Обращаясь к ЦЕНТРУ СУЩЕГО, только себя видели они в нем, как в зеркале, и суеверный трепет их был искренним, шел от самого сердца.

ПЕРВООСНОВА БЫТИЯ БЫЛА СМУЩЕНА И ВЗВОЛНОВАНА.

И ВПИТАЛО НЕЧТО ЗА ТЕ ПРЕДЕЛЬНО КОРОТКИЕ ОТРЕЗКИ ВРЕМЕНИ, ЧТО ПОКОЛЕНИЕ СМЕНЯЛО ПОКОЛЕНИЕ, ВСЮ БОЛЬ И ИСТЕРЗАННУЮ МАЕТУ СЕРДЕЦ МЯТУЩЕГОСЯ В ПРОТИВОРЕЧИЯХ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА.

А когда постигло оно неистовую суть и гибельность, мечтательную одержимость и величие слабых ростков малочисленной части человечества, но лучшей и возвышенной, когда приняло в безмерную тайну сознания своего музыку боли и счастья ОДИНОЧЕК среди гомона и суеты МНОЖЕСТВА, тогда СОДРОГНУЛОСЬ НЕЧТО В ВЕЛИКОЙ И ПОТРЯСЕННОЙ ЖАЛОСТИ.