Страна Тюрягия - [79]

Мы сами выступаем за то, чтобы профессиональные воры, принципиально идущие на преступление закона, были изолированы от остальной массы. Но ведь затеяв создание такой изоляции, «органы» тоже обязаны были действовать по закону! Искоренять беззаконие беззаконием – преступно.

ЛПУ созданы указанием МВД и должны были начать функционировать еще в 1993 году. С какой целью?

Примерным положением (заметьте – «примерным»! – какая свобода действий у отдельных начальников!) был установлен ряд категорий осуждённых, переводимых в ЛПУ. Среди них: лица, противодействующие администрации, «воры в законе» и другие авторитеты, злостные нарушители, склонные к побегу и т. д. Цель ЛПУ – изоляция этих категорий от основной массы осуждённых, дабы не влияли они на них отрицательно.

В Примерном положении говорится и о том, что перевод в ЛПУ наказанием не является. С одной стороны, это было действительно так. За осуждёнными, находящимися в ЛПУ, сохранялись все предусмотренные данным видом режима свидания, посылки, суммы на ларёк и всё такое прочее. С другой стороны, это самое настоящее наказание, правда, в завуалированной форме.

Судите сами. ЛПУ – это дополнительная изоляция, дополнительный надзор сверх установленного законом. А дополнительный надзор новым Кодексом регламентируется в двух случаях: при водворении в ШИЗО и при переводе в ПКТ, то есть при наложении на осуждённого взыскания. И сомнений здесь никаких не возникает, поскольку дополнительный надзор и дополнительная изоляция так же трактовались и старым Исправительно-трудовым кодексом РСФСР (ст. 53), так что, издавая приказ о создании ЛПУ, министр нарушил закон.[24] Дополнительная изоляция, невозможность общения с товарищами, запрет на посещение мероприятий вместе с другими заключёнными не были предусмотрены ни одной статьей ИТК.

Но коль скоро помещение зэка в ЛПУ наказанием не является, то, следовательно, перевести туда можно вообще кого угодно, под любым надуманным предлогом – например, по «оперативным основаниям» (есть, мол, данные, что Серёжа Валянский подстрекает). И ни один прокурор ничего не сможет сделать, так как подложить ему можно любую информацию, а вот лично побеседовать с информатором, который дал оперу «сведения», прокурор не может, ибо Законом об оперативно-розыскной деятельности это запрещено.

А раз осуждённый находится в ЛПУ, он уже не может даже мечтать, например, об отпуске, и УДО (условно-досрочное освобождение, применяемое после отбытия половины срока, при условии, что за осуждённым не числятся нарушения режима) ему не видать. Ничего другого, кроме озлобления заключённого против беззакония властей такие игрища вызвать не могут.

Как здесь не вспомнить А.И. Приставкина, председателя Комиссии по помилованию при Ельцине, неоднократно заявлявшего, что наши колонии делают из людей волков. И наиболее интенсивно делают их в ЛПУ. Кстати, законность ЛПУ была настолько сомнительна, что Примерное положение подписано даже не первыми лицами, а заместителем министра внутренних дел и заместителем генерального прокурора России.

Кроме того, учитывая сложности с обеспечением заключённых работой, для лиц, содержащихся в ЛПУ, получить работу становилось просто невозможным, поскольку согласно тому же Примерному положению они должны работать «отдельно от других осуждённых», но создание каких-либо отдельных рабочих мест этим документом не предусматривалось. Кому это нужно? Не секрет, что интеллектуальный уровень сидящих в ЛПУ значительно выше, чем у большинства простых «мужиков». Начальнику такие на производстве не нужны. Ещё, не дай Бог, заметят, кто сколько ворует, да записывать начнут. Так что и с этой точки зрения налицо ущемление прав некоторых категорий осуждённых, непредусмотренное, закамуфлированное, скрытое за строчками различных инструкций.

Создавая «тюрьму в тюрьме», граждане начальники полагали также, что смогут разрушить неформальные группы среди заключённых, изолируя их лидеров, «авторитетов». Но и в этом ценность ЛПУ невелика. Социологам известно, что на место выдернутого из коллектива лидера немедленно начинают претендовать несколько человек. Хорошо, если статус лидера перейдёт к кому-то мирно, а если нет? Такой вариант тоже исключить нельзя, особенно на общем режиме, где содержится много «отвязанной» молодежи, которая просто в силу своих возрастных особенностей в большей степени склонна к решению вопроса радикальными методами.

Любой начальник отряда, как правило, рано или поздно находит общий язык с неформальным лидером, устанавливает с ним приемлемые для обеих сторон мирные отношения. А убрали этого лидера, и вновь необходимо искать общий язык с новым человеком, да ведь и не всегда его найдёшь!

Логический вывод из всего сказанного: ЛПУ, как средство исправления и перевоспитания, непригодны ни с правовой точки зрения (отсутствие в законе), ни с психологической. Единственное их «достоинство» – дестабилизация обстановки в колониях. Но это «достоинство» чревато крупными неприятностями!

Многие сотрудники УИС не понимают, что силой и давлением не все проблемы можно решить. Даже, пожалуй, так: насилием можно только породить новые проблемы. Пора уже избавляться от синдрома Органчика («Не потерплю!» и «Разорю!»), пора, наконец, понять, что зэки тоже люди и устанавливать порядок в колонии надо не методом террора, а другими, более цивилизованными мерами. Не следует думать, что осуждённые – глупые, тупые и необразованные люди, что они не поймут добрых намерений начальства. Большинство поймёт. А меньшинство подчинится, куда ему деваться? Худой мир лучше доброй ссоры, и зэки это прекрасно знают.