Страна Тюрягия - [80]

Но ГУИН делает между тем свое чёрное дело, подкладывая законодателям затёртые и скомпрометировавшие себя идеи. А у нас известно: закон – что дышло. То, что законы не исполняются, это одно, а то, что закон можно развернуть в любую позу в угоду сложившейся порочной практике или ради чьих-то сомнительных интересов, это другое и гораздо худшее, – что и вышло.

Мы говорили, что ЛПУ были незаконными с самого начала, с их задумки в 1993 году, и остаются незаконными до сих пор, хотя теперь они… утверждены законом.

Объясним подробнее.

В Уголовно-исполнительном кодексе 1997 года появилось принципиально новое положение, согласно которому в пределах одной колонии для осуждённых устанавливались различные условия отбывания наказания: обычные, облегчённые и строгие (так сказать, «режим в режиме»). В зависимости от поведения зэка ему назначают или то, или другое, или третье – и это называется «мощным воспитательным рычагом». Статьи 87 и 120—123 УИК подробно описали основания для помещения нашкодившего или, наоборот, заслужившего зэка в различные условия отбывания наказания, но вот беда: не объяснил Кодекс, а как же такую воспитательную меру осуществить на практике?

За опростоволосившихся законодателей это сделали комментаторы Кодекса во главе с проф. Зубковым, живо присобачив к этим статьям закона старую незаконную идею ЛПУ:

«Жилая зона в соответствии с настоящим Кодексом разделяется на три локальных, отгороженных друг от друга участка, предназначенных для осуждённых, находящихся на разных условиях содержания: обычных, облегченных и строгих».

Вот оно! Теперь всё вроде по закону. Не удалось протащить ЛПУ в Кодекс, вставим его в комментарии к Кодексу. Не мытьём, так катаньем добьёмся своего: права на самовластие и самодурство. Какой бы срок и режим ни назначил суд преступнику в качестве меры наказания, мы тут без суда будем определять сроки и режимы.

Теперь уже поменялся правовой статус осуждённого, ибо его помещение на облегчённые или строгие условия означает большее или меньшее количество свиданий, посылок и денег на ларёк.

Законность ЛПУ теперь не требовалось удостоверять подписями первых лиц, и с 1 июля 1997 года, когда УИК вступил в силу, начали работать Комиссии (двойки? тройки?) по изоляции в ЛПУ «злостных нарушителей режима», определён им был и срок отсидки (не менее шести месяцев), и прочие составляющие нового правового статуса. Перевод в ЛПУ может быть бессрочным; продлевай каждые два месяца, и будь здоров! Кум теперь и прокурор, и адвокат, и суд, и охранник. Славно быть хозяином, господа!

Вот после таких «достижений» юриспруденции начальник УВРК ГУИН и переживает, как мы показали выше, что положение зэков, помещённых на строгий участок, улучшилось. Он озабочен привилегиями, которыми пользуются хулиганы, сидя в ЛПУ. Если тюрьма в тюрьме – это привилегия, то сидение в колонии на обычных или облегчённых условиях, как минимум, Копакабана, а мы с вами, вольные люди, живём просто в раю.

Как тут не вспомнить рекомендации Совета Европы!

«64. Лишение свободы заключением само по себе является наказанием. Поэтому условия тюремного заключения и режим в тюрьме не должны усиливать страдания, неотъемлемо присутствующие и связанные с этим заключением, за исключением случаев, оправдывающих изоляцию или поддержание дисциплины.

65. Должны быть предприняты все усилия, чтобы гарантировать, что режимы в заведениях планируются и осуществляются так, чтобы:

а) гарантировать, что условия жизни совместимы с человеческим достоинством и допустимыми стандартами в обществе;

б) свести к минимуму вредные влияния тюремного заключения и различия между тюремной жизнью и жизнью на свободе, ослабляющие самоуважение и чувства личной ответственности заключённых;

в) поддерживать и укреплять те связи с родственниками и внешней общиной, которые способствуют интересам заключённых и их семей;

г) создать возможности для заключённых развивать виды мастерства и способности, которые улучшат их перспективы на успешное трудоустройство после освобождения».

Введение в колониях трёх видов условий: обычных, облегчённых и строгих, – не только противоречит этим Правилам, но и происходит как-то слишком однобоко. Руководители ГУИНа этого даже не замечают! Так, сказав о заинтересованности общества в «обеспечении более эффективного процесса исправления» осуждённых (чего, якобы, и можно добиться через разделение условий отсидки) они тут же заявляют, что никаких облегчённых условий пока нет, и не предвидится, то есть путь исправления только строгий:

«Если со строгими условиями больших проблем, наверное, не будет (ЛПУ есть практически везде), то вопрос о создании облегчённых условий предстоит решать».

Не лучше ли честно признаться: режим ужесточается (и это закреплено законом), работы для зэков нет, зарплата оскорбительно мала, больных не лечат, кормят по рациону котёнка, сокращают контакты с мирным внешним обществом, бытовые условия осуждённых стократно хуже, чем в коммуналке 1930-х годов, оперативная обстановка на грани гражданской войны.

Раз уж протолкнули в закон эти злосчастные ЛПУ, то надо что-то делать, чтобы не стало ещё хуже, а не придумывать сказки про привилегии, годящиеся только для отчёта перед начальством и не имеющие даже отдалённого отношения к воспитательной работе.