Страна снов - [75]

– Кажется… – во рту внезапно пересохло, – кажется, я знаю, как прекратить твои кошмары.

– То есть? – насторожился Коннор.

– Тебе придется снова впустить меня, – объяснила Деа, прерывисто вздохнув. Кто его знает, по-прежнему ли возможно то, что она предлагает. И все же надо попробовать… Тут ее осенило: если она способна входить в сон, похожий на воспоминание, почему бы не войти в воспоминание, как в сон? – В твою память.

– Нет, – Коннор испуганно встал и попятился. – Забудь об этом!

– Это единственный способ, – тихо сказала Деа. Ей пришло в голову, что в этом и заключается настоящее предназначение ее умения ходить в сны: помочь юноше, которого она любит. – Разве ты не хочешь правды?

Коннор долго смотрел на нее.

– Кто ты? – прошептал он наконец.

Деа встала. Уже не было смысла что-то скрывать или притворяться.

– Хочешь правды?

Коннор кивнул.

– Существует мир снов, – начала Деа. Произнести это вслух было словно выпустить воздух из воздушного шара, который не давал ей дышать. – Он старше, чем этот. Я оттуда. И моя мать оттуда. А теперь она вернулась обратно.

В ушах отдавалось громкое тиканье часов. Или ей показалось, что она слышит ритм, совпадавший с тяжелым биением сердца? Деа ждала, что Коннор выругается или сочтет, что она не в своем уме, но по его лицу пробежало беспокойство:

– Ты тоже туда вернешься?

У Деа защемило сердце. Коннор на грани нервного срыва, у него тысяча вопросов, но в первую очередь он спросил, останется она или нет…

– Нет, – серьезно ответила она. Ничего, придумается способ остаться. – Но у меня мало времени, чтобы тебе помочь.

Коннор снова отошел к окну.

– Я ведь ничего не знаю! Я сто раз говорил Кейт, что я не помню!

Деа подумала о людях без лиц, об их рваном дыхании, словно у загнанных уродливых животных.

– Ты говорил, что не видел тех, кто это сделал, – произнесла она.

– Сперва я спал, а потом… прятался. – Коннор выплюнул это слово, будто оно было отравлено.

– Ты не все время прятался, – напомнила Деа. – Ты подобрался к двери и выглянул в щелку.

– Да, но только на секунду! К тому же они были в лыжных масках, я видел только рты.

Вот откуда в его кошмаре взялись существа с лицами из искореженной плоти и ртами, которыми они пробовали свою добычу: из искаженного детского воспоминания об убийцах матери.

«Дай им лица, – говорила Мириам, – и они потеряют свою силу».

– Расскажи еще раз, – попросила Деа. – С самого начала.

– Проснулся я от выстрела, – через силу начал Коннор, как ребенок, повторяющий таблицу умножения. – Затем зашелся криком мой брат. Я психанул и забрался в шкаф. Потом услышал несколько… ударов. Влажных, хлюпающих, будто…

– Ясно, – быстро сказала Деа. – А дальше?

Коннор вздрогнул, будто воспоминания причиняли физическую боль.

– Подкрался к двери, выглянул и увидел, как ко мне идут двое мужчин. Готов поклясться, что один из них меня заметил. Я обмочил штаны. Затем они ушли. Все, конец.

– Значит, до первого выстрела ты ничего не слышал? – уточнила Деа. – При том что они разбили окно?

– Я все проспал. Проснулся от выстрела… – Коннор прижал ладонь к глазам, будто у него внезапно заболела голова: – Стоп, не так. Я проснулся до этого. Кажется, они разговаривали с моей матерью – я слышал голоса через стену.

– Ты помнишь, что они говорили? – с бьющимся сердцем спросила Деа.

Коннор покачал головой:

– Я не прислушивался. Сперва я не испугался, но потом мать закричала: «Нет, пожалуйста, нет!» – Голос Коннора сел. – Затем раздался выстрел. Говорят, что выстрел звучит не громче хлопушки, но я сразу, даже в шесть лет, понял, что это выстрелили. Я много смотрел телевизор, – он попытался улыбнуться. – Даже тогда я не особо испугался – как-то не связал пистолет и свою мать. Но тут раскричался Джейкоб, просто зашелся криком, и я все понял. – Он взглянул на свои руки, сжатые в кулаки так, что побелели костяшки.

– А где был твой отец?

– В командировке, – Коннор кашлянул. – Поэтому все решили, что это сделал я. Пистолет-то был отцовский. Когда он уезжал из города, мать клала пистолет в тумбочку у изголовья. Но откуда убийцы знали, что он там? Видимо, это были какие-то наши знакомые.

Деа почувствовала, что знание, скопившееся на краю сознания, готово обрушиться на нее, как цунами. «В подавляющем большинстве случаев женщин убивают их сожители или бывшие партнеры».

– Ты сказал, что сперва не испугался, – медленно произнесла она. – Почему?

– Не знаю. – Коннор поколебался. – Наверное, сперва решил, что отец вернулся домой пораньше. Услышал голоса и предположил… – Он замолчал, не договорив.

– И не слышал, как грабители влезли через окно?

Коннор нахмурился:

– Я ведь уже сказал!

– Ладно, – Деа положила руки на колени. Несмотря на холод, ее бросило в пот – от нервозности и, видимо, от чувства вины. – А как ты думаешь, может такое быть, чтобы они разбили окно потом?

Коннор уставился на нее:

– Входная дверь была заперта!

– У кого-то мог быть ключ, – осторожно сказала Деа, боясь, что он рассердится. Но Коннор лишь покачал головой:

– Не может такого быть. Дядя перебрал практически всех, кто бывал у нас дома, от слесарей до знакомых, тряс даже приходящую уборщицу. Если бы была зацепка, он бы ее нашел.