Страна снов - [73]

Но когда Кейт въехала на огороженную парковку перед одним из коттеджей, Деа заметила внедорожник Коннора за плотной живой изгородью. Дверь оказалась незапертой: Кейт пояснила, что знает человечка, который знаком с типом, которому принадлежит вся стройка.

Внутри температура была как в холодильнике, даже чувствовался слабый запах пластика. Стояла кое-какая мебель – видимо, для показов дома потенциальным покупателям. Войдя, Деа услышала голоса, и через секунду в кухню влетела Голлум – волосы пушистой короной вились вокруг головы – и бросилась ее обнимать.

– Деа! Боже мой! – Просто удивительно, до чего Голлум сильная – у Деа даже затрещали ребра. – Я так волновалась! Клянусь, когда ты позвонила, у меня чуть сердечный приступ не случился! Серьезно, я не сомневалась, что тебя расчленяет топором бродячий маньяк или, может, похитили какие-нибудь сектанты, а «Кукурузный лабиринт» – религиозное послание от их лидера!

– Со мной все хорошо, – впервые за много дней Деа улыбнулась. – Смотри, ничего не отрублено, все на месте. И ни в какую экстремальную веру меня не обратили.

Коннор мялся в дверях. Он выглядел измученным и похудевшим, но тоже улыбался.

– Привет, детка, – мягко сказал он, глядя на Деа тепло и ясно. – Хорошо, что ты вернулась.

Они обнялись. На Конноре была старая толстовка с начесом, мягкая, как одеяло, и пахло от него, как всегда, теплым и пряным, вроде ярко освещенной комнаты. Тело Деа мгновенно отозвалось, среагировало, наэлектризованное этой близостью. Как же она оставит Коннора? Как оставит мир, где есть он?

Как она может выбрать не его, а что-то иное?

– Слушай, у нас такое творится! – тараторила Голлум. – Ты теперь местная знаменитость, яркий след в истории Филдинга. Даже на меня упал отблеск твоей славы, а уж за Коннором так просто ходит личная охрана. Знаешь, как мы сегодня улизнули? Под предлогом уроков вождения. Типа Коннор учит меня водить. Вчера Бригс на парковке четыре часа наблюдал, как я выполняю разворот в три приема, и сегодня просто не стал тратить время. – У Голлум закончился воздух. Отдышавшись, она добавила: – Но поворот я освоила. А еще Коннор научил меня параллельной парковке.

– Она всего однажды сбила мусорное ведро, – сообщил Коннор, и в его глазах заплясала улыбка.

Голлум стала серьезной.

– Что ты будешь делать, Деа? Нельзя же вечно бегать? Хотя некоторые на такое решаются. У меня отец очень любит передачу «Самые разыскиваемые в Америке»…

– Слушай, Элинор, – Кейт Патински так и стояла у входной двери. Деа о ней совсем забыла. – Давай с тобой съездим в кафе и возьмем нормальной еды, а то утром пришлось травить Деа пончиками с заправки. Я мечтаю о яичнице с беконом и блинах, ты тоже наверняка голодная, а Коннор с Деа пока перекурят.

Она взглянула на Деа почти умоляюще. Деа поняла, что Кейт от нее чего-то хочет, но не знала, чего.

Голлум, которая мела любую еду, как машина, повернулась и истово закивала.

– Давайте. – Затем до нее дошло, и ее глаза округлились. – Ла-а-адно, – протянула она и усмехнулась: – С удовольствием. Пусть пообщаются. – Деа с негодованием глянула на подругу. – Будьте осторожны, – добавила Голлум, обняв на прощание Деа.

Кейт потрясла ключами.

– Мы вернемся меньше чем через час, – сказала она. – Так что я не прощаюсь.

Однако Голлум еще раз стиснула Деа, будто опасалась, что подруга опять исчезнет. От ее волос по-прежнему пахло мятой.

– Все равно ты поосторожнее, – прошептала она и вышла. Закрывая дверь, Кейт снова загадочно посмотрела на Деа.

Минуту они с Коннором стояли в неловком молчании. Деа вдруг смутилась.

– Извини, что втянула тебя… – зачастила она. – Такая каша заварилась…

Он покачал головой:

– Ничего.

– Но я хочу извиниться, я считаю, что должна…

– Деа… – То, как он произнес ее имя – будто от этого звука ему было больно, – заставило ее замолчать. Не успела она отозваться или спросить, что случилось, Коннор подошел к ней и поцеловал.

Деа замерла, боясь, что, если шевельнется, это окажется иллюзией, и Коннор, такой теплый и реальный, и ощущение безопасности, и простой факт, что ее обнимают, прикасаются, любят, – все рассыплется в прах. Но Коннор двинулся, и Деа шевельнулась вместе с ним. Деа обняла его затылок и приникла к губам, желая изведать его вкус, и стать им, и навсегда остаться в этих секундах.

Это было иначе и лучше, чем она себе представляла.

Это было прекрасно.

Когда поцелуй закончился, Деа не стало грустно. В душе появились какая-то легкость и желание взлететь. Коннор, не убирая ладоней от ее лица, погладил Деа по щеке большим пальцем.

– Я уже давно хотел это сделать, – признался он.

– Я тоже, – отозвалась Деа. Вот ее мир – не во сне, с монстрами и войнами, а с Коннором, в его поцелуе.

Он широко улыбнулся – этой улыбки Деа давно не видела. Никто никогда не смотрел на нее вот так, как на неожиданный подарок, и это наполняло счастьем, заставляло чувствовать себя особенной – и желать большего. Деа ужасно хотелось снова поцеловать Коннора.

– Я думал, что больше никогда тебя не увижу, – прошептал он.

– Я рядом. – Деа чуть не призналась, что любит его, – ей очень хотелось это сказать. Взяв Коннора за руку, она переплела их пальцы: – Я никуда не уйду.