Страна слепых, или Увидеть свет - [16]
Десять самых долгих шагов в моей жизни. Клетчатый костюм паяца распахивает передо мной двери. Кажется, слышу перезвон бубенцов дурацкого колпака, но скорее всего это звенит в ушах мертвая тишина. Толпа тряпичных пустотелых кукол остается позади.
Вхожу в зрительный зал. Здесь никого нет и почти совершенно темно, если не считать единственного косого луча света. В этом луче двигается красная перчатка, вынимающая колоду карт из лифа цыганского платья. У темноты нет плоти; ей нужны послушные вещи, чтобы показывать фокусы. Или нечто большее, чем фокусы.
Пользуясь относительной свободой передвижения, стараюсь побыстрее пересечь пустой зал и при этом не смотреть на сцену. Боковым зрением все же улавливаю происходящее: возникают и рушатся карточные домики; пепельно-серые голуби появляются из ниоткуда и, хлопая крыльями, исчезают в темноте за пределами луча; кружатся розовые лепестки; из опрокинутой чашки выливается вода и тут же рассыпается кристаллами льда…
Сворачиваю к боковым дверям. Заперто. Стреляю в замок. Бесполезно. Снаружи стальной засов. То же самое с противоположными дверями. Ничего не остается, кроме как подняться на сцену. Справа от меня овраг оркестровой ямы, слева — закрытый занавес.
У красной перчатки появилась пара. Одна делает знак приблизиться, сгибая и разгибая указательный палец. Другая держит извлеченную из колоды карту рубашкой ко мне. В платье, украшенном увядшими цветами, появляется пулевое отверстие; в остальном эффект не больше, чем от дуновения сквозняка. Я даже не заметил, как выстрелил. Перчатка качает пальцем у меня перед носом. Дескать, так просто от нас не отделаешься…
Ищу проход в складках занавеса. Поднимается густое облако пыли. Какое-то время невозможно дышать и ни черта не видно. Теряю ориентацию. Ну и где же вы теперь, шаловливые красные ручки?
Ощущаю, как что-то проскальзывает в карман куртки. Клочок бумаги. Или карта. Или открытка на память. Ладно, сейчас не до этого, потом разберемся. Если для меня наступит «потом»…
Пальцы нащупывают бахрому, которой отделан край занавеса. Совершаю несколько трудных шагов вслепую. Судорожный вдох. Никогда не думал, что можно так обрадоваться наступлению полной тишины, темноты и отсутствию прикосновений. Три младшие сестрички смерти посетили меня одновременно. Надеюсь, этот парад темных планет не означает, что где-то поблизости притаилась старшая…
Такие минуты ценятся дорого. Иногда одна может сойти за вечность. Отстраненность. Безвременье. Граница, предел существования. Сознание сжимается в точку. Затем начинается пульсация.
Страх накатывает липкими волнами — страх без примеси ложных причин и без отвлекающей игры воображения. Вскоре это уже не волны, а удары стилетом — страх голый, острый, жалящий, как электрический ток. Цепляюсь хотя бы за него — больше ничего не осталось. Не сопротивляюсь. Когда-то, давным-давно, Санта научил меня: кое-чему невозможно сопротивляться; надо глотать дозу. Зато, если выживаешь, приобретаешь иммунитет.
Санта, Санта… Моя боль, моя тоска, моя память. Наконец что-то мое! Если нет света, пусть спасает страх — весь, явный и подавленный, скопившийся за годы звериного одиночества и непрерывного бегства.
Становлюсь судорогой чистейшего ужаса, которая может привести к остановке сердца. Чувствую себя так, будто в меня одновременно попала сотня разрывных пуль. Змеями извиваются кишки. Отрыгиваю то, что было в желудке… и, кажется, то, чего там не было. Небольшие твердые предметы правильной формы. Прямые углы и гладкие грани. Если через глотку могут пролезть костяшки домино, то, по ощущениям, это они и есть. Глотка превращается в туннель, сквозь который исторгается целый поезд сцепленных друг с другом гробов. Пытка кажется нескончаемой. С каждым спазмом выталкиваю из себя по нескольку штук. Они падают на пол с глухим стуком. Не думал, что страх может окостенеть внутри, а потом вот так выйти наружу. И покинуть меня надолго. Не скажу, что навсегда, — но в тот момент чувствую себя полностью и окончательно извергнутым трясиной.
Вспыхивает свет. Яростно вонзается в зрачки. Наступает слепота — надеюсь, временная. Очень надеюсь.
Остается выжженная на сетчатке картинка: пространство за сценой, загроможденное механизмами, фрагментами декораций, обломками иного существования. На полу — пятна грибка. Несколько скелетов — как же без них. Свисающая сверху сеть тросов и талей напоминает то ли такелаж выброшенного на берег и занесенного песком парусного судна, то ли виселицу, которую нарисовал палач, одержимый техническим прогрессом.
Боль стекает по нервам, будто по кровостоку ножа. Свет по другую сторону плотно сжатых век становится терпимым, можно впустить. Вижу то же самое. Декорации не оживают, скелеты не пляшут, корабль не плывет. Реальность стала на якорь. Только надолго ли?
Осматриваю себя. Все не так уж плохо. В паху под джинсами и трусами ощущаю коросту затвердевшего семени, но в целом, можно сказать, дешево отделался. Даже на халяву получил удовольствие — трахнулся с призраком оперы.
В одной руке держу пистолет, что совсем не удивляет. Было бы хуже, если бы потерял. Вторая пушка в кобуре, ножи на месте. Даже умудрился не бросить канистру. Впрочем, немудрено: пальцы до сих пор сведены судорогой. Постепенно отпускает…
Если Вы живете в сонном провинциальном городке, если Ваш ум заплыл жиром, а от всех возможных чувств осталась только зависть к тем, кто живет лучше Вас, значит встреча с Ним неминуема.Он нес в себе разрушение уже разрушенного, разбивал уже разбитые зеркала, червем вползал в уже испорченные плоды, топтал уже треснувшую скорлупу. Однако никто не догадывался об этом, кроме него; он имел дело с неизлечимыми слепцами. Никто не знал и о том, зачем он это делал. Скука иссушила его черное сердце. Его жестокость и холодность были беспредельны, преступлениям не было числа, но здесь есть место для описания только одного из них, далеко не самого жуткого.
Главный герой рассказа, Hик, получил от своей девушки с поцелуем черную метку – небольшой чип, делавшей обладателя жертвой, дичью, за которой охотится вся страна. И странное дело, только теперь Hик начал жить.
Он не убивал, он только переправлял своих жертв на ту сторону. Но что будет, когда он их встретит там?..
Земля после катастрофы. Отравленные реки. Заброшенные города. Опустившиеся люди ведут отчаянную борьбу за выживание… Их реальность — лишь подделка, их разум — батарейка для компьютерной системы. Сопротивление практически невозможно, но в засекреченных монастырях уже создают клонов, способных уничтожить систему! Наперехват повстанцам послан неуязвимый охотник — тот, кто убивает одним прикосновением…
Он – Сенор. Человек без прошлого. Невольная марионетка в чужой хитроумной игре. Человек, коего незнаемая сила заставляет творить многое и многое, человеку непосильное… Бросить ли вызов коварству власть имущих и мощи магов в странном городе, обреченном на безумие и гибель силами Зыбкой Тени Хаоса?.. Сыграть ли – поставив в игре ставкой собственную жизнь – самую запутанную карточную игру в мире? Игру с неведомыми Сущностями, владетелями судьбы?.. Стать ли, наконец, одним из странников Тени, обретя тем самым поистине мифическое могущество – но утратив все, даже собственное лицо? Он – Сенор.
Он – Сенор. Человек без прошлого. Невольная марионетка в чужой хитроумной игре. Человек, коего незнаемая сила заставляет творить многое и многое, человеку непосильное... Бросить ли вызов коварству власть имущих и мощи магов в странном городе, обреченном на безумие и гибель силами Зыбкой Тени Хаоса?.. Сыграть ли – поставив в игре ставкой собственную жизнь – самую запутанную карточную игру в мире? Игру с неведомыми Сущностями, владетелями судьбы?.. Стать ли, наконец, одним из странников Тени, обретя тем самым поистине мифическое могущество – но утратив все, даже собственное лицо? Он – Сенор.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Древние легенды хранят в себе запретные знания о бессмертном ловце душ, извечном враге Рода людского. Его имя затерялось во тьме веков, проклятое и преданное забвению Храмом. Сохранилось лишь прозвище — Жнец, но и это прозвание не всякий осмелится произнести в полночную пору. Однако зло не дремлет, опутывая людей паутиной мрака, завлекая их к себе на службу, в неистовой надежде на победу, на торжество, предначертанное ветхим пророчеством, что сохранилось едва ли не с момента появления человечества на землях Сирта.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Кристина Гранд переехала в новый город с желанием начать новую жизнь. Все шло своим чередом. Но, никогда невозможно предугадать, что такого может случиться с тобой. Животный страх, охвативший все естество, напрочь лишает возможности мыслить. Кажется, что надежды на спасение ждать просто не откуда. Внезапно, все прекратилось. Ее простой, и тихий мир разбился на множество ярких осколков в глазах ночного спасителя. Кем же был, этот герой сновидений воплоти? Что за тайна скрывается в его облике?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Предупреждаем сразу, что это не фанфик по Андрею Крузу. Хотя ходячие мертвецы здесь есть. А как же, ведь Апокалипсис это и есть "Время мёртвых". Да-да это именно Апокалипсис, но не воплощение фантазий Иоанна Богослова, навеянных ему грозой над островом Патмос. Хотя есть и ангелы и демоны, а ещё Воины Света и Вестники Смерти. Правда есть и Спаситель, но есть и Королева Проклятых. А что живые? Ну, да есть и живые, поначалу. И они даже пытаются остаться в живых. Или, хотя бы выбрать сторону на которой придётся сражаться.