Страна Прометея - [15]

Да… Нужно сознавать свои ошибки. У меня на родине, на диком Кавказе, если молодежь, спешившая на танцы в соседний аул, встречала по дороге старичье – она была так нерасчетлива, что уступала свои места в повозке. Глупее же всего было то, что очень часто молодежь спешила в восточном направлении, а старичью нужно было «хлебать киселя» на юг. Вот тогда, действительно, разыгрывалась комедия! Эти дураки шли пешком на свои танцы, а подводу уступали старым бродягам.

Или я вспоминаю случай общественного умопомешательства. Это произошло осенью. Ранней осенью, когда заканчиваются полевые работы и каждый час дороже золота. И вот, надо же было Джамботу из селения Черноярского не вовремя умереть! Его сердце, испорченное падением с коня на военной службе, разорвалось как раз перед тем, как наступила пора свозить снопы и молотить. Жена Джамбота, мальчишка-семилеток и старая теща не знали, что делать. Хоронить ли хозяина или убирать поле? Так вот, односельчане Джамбота как будто сговорились и сошли с ума. Они послали людей из более слабых работников помочь вдове похоронить мужа. А сами, изнемогая от работы на собственных участках, поздно вечером переходили на участок Джамбота и там, распевая похоронную песнь с припевом «орайда», убирали Джамботово поле…

Забавно было наблюдать этих самых односельчан-черноярцев, когда они повезли на своих подводах обмолоченное их же руками джамботовское зерно на мельницу и там настрого приказали мельнику смолоть это зерно в первую очередь. Прямо трудно понять: к чему и ради чего было потрачено столько времени и усилий? Как будто им кто-то мог заплатить? Ведь Джамботова семья ни копейки не заплатила!

Непростительные глупости делались на этом самом диком Кавказе, как я вижу и понимаю это сейчас, находясь в школе мировой цивилизации, в Европе.

Часть I Горы и горцы

Глава I В степях Моздокских

Десятки поколений князей Алхасовых родились и умерли в степи. Несколько веков тому назад их племя вышло из состава Золотой Орды и откочевало на юг, в район между Астраханью и Моздоком, ближе к Моздоку, к Тереку… Дед ныне живущих Алхасовых приобрел в Моздоке недвижимость: дом построил, при доме сараи, конюшни и прочие помещения для хозяйства. А до тех пор были Алхасовы кочевниками. И зимой и летом обдувал их степной ветер: круглый год проводили они среди бескрайней пустыни, летом нестерпимо жаркой, а зимой – жестоко суровой.

Дед Алхасовых умер в степи. Незадолго до смерти выехал проверить рабочих, работавших на недавно купленном участке под арбузы и кукурузу; задержался там день-другой. А на третий – утром не мог подняться с войлока, на котором спал. Хотели его в город везти, лечить. Но старик энергично щелкнул языком и отрицательно мотнул головой: «Йок!» (Нет!). Послали в город за старшим сыном, Тимуром. Тот приехал как раз вовремя, чтобы услышать последнюю волю умирающего родителя: «Учи детей, учи в школе, на офицеров и инженеров… но и степь пусть не забывают… если забудут степь, – Бог их забудет, и они пропадут…»

Старик умер, но волю его решили выполнить в точности. Решили, что старший внук Там-Булат будет учиться на офицера, а младший Батыр-Бек – на инженера. Правда, ни дед, высказавший последнюю волю по поводу судьбы внуков, ни отец, взявшийся за исполнение этой воли, ни вообще кто-либо из ближайших родственников не знали в точности, как делаются офицеры и инженеры.

Однако нет сомнений в том, что у старого степняка-деда действовал правильный инстинкт, когда он требовал дать образование внукам. Он если и не понимал разумом, то чувствовал, что наступают новые времена и что молодым людям недостаточно называться князьями, уметь укрощать и выезживать коней и вообще довольствоваться степным образованием.

Как это иногда бывает, сын его был несколько проще и консервативнее. Сын мечтал не об умственной школе для сыновей, а о практической. Переменив кочевой образ жизни на оседлый, он кое-чему научился, кое-что сообразил. До сих пор ему приходилось бывать в городе наездами, раза два в год, весной и осенью, когда происходят ярмарки. Тогда прибывающие степняки-ногайцы продают скот и приобретают запасы муки, мануфактуры, табаку, чая и прочее. Неопытность ногайцев в коммерческих делах послужила поводом к многочисленным анекдотам…

Очень часто городские торговцы сбывали им под видом сукна какую-нибудь коричневую дрянь; уговаривали покупать ботинки вместо сапог, какие-нибудь принадлежности туалета, совершенно ненужные и смешные при степном образе жизни. Рассказывают, что однажды отец семейства – степняк, по уговору приказчика, в модной лавке купил дюжины две зубных щеток. Приказчик уверял беднягу-ногайца, что эти щетки приготовлены специально для жителей степей и служат для смахивания пыли с бровей и усов. Конечно, щетки были проданы втридорога…

Еще был случай, когда кто-то «подшутил» над ногайцем, спросившим совета: чего бы сладкого купить к предстоящей свадьбе соседа? Какой-то шалопай, каких много на улицах городов, этих паразитов природы и эксплуататоров огромной части человечества, повел доверчивого ногайца в аптекарский магазин и посоветовал ему накупить побольше мыла. На прилавке аптекарского магазина разложены были разнообразные сорта приятно пахнущего мыла. Ногайцу особенно понравилось бывшее в те времена в моде земляничное мыло: большие куски темно-красного цвета, очень «вкусно» пахнущие… А потом, когда счастливый обладатель подарка предложил собравшимся на свадьбе друзьям свое оригинальное угощение, более опытные товарищи подняли его на смех. Но дело уже было сделано… Оказалось, что уже вся семья этого ногайца успела полакомиться соблазнительно пахнущим городским угощением… С тех пор бедных ногайцев дразнят тем, что один из них угощал мылом на свадьбе…