Страна призраков - [21]

Футах в десяти от него из трясины мусора выступал угол почерневшего куска дерева с ржавой петлей, державшейся на одном-единственном стальном дюймовом шурупе. И шуруп, и петля сильно деформировались. Не просто поржавели, но погнулись и наполовину расплавились.

Судя по всему, в какой-то момент прошлого здесь случился пожар. То ли температура была не слишком высокой, то ли пламя бушевало недостаточно долго, но повредить массивные перекрытия огонь не смог или не успел, а вот все прочее пострадало сильно. Дверь, угол которой торчал из мусора, была, похоже, дубовая. Теперь она напоминала обугленное бревно из костра. Трэвис снова подумал о бронзе. О других качествах, прославивших это соединение: его легкоплавкости и пластичности. Пластиковые и бронзовые таблички могли легко противостоять дождю, снегу и плесени, но они и пяти минут не продержались бы в огне, расплавившем стальной шуруп.

Они обошли здание по периметру. Искали что-нибудь, что могло бы упасть снаружи. Нашли осколки зеленого стекла, куски бетонного перекрытия, но ничего полезного. Ничего такого, на чем стояло бы имя. За семь десятков лет дожди и ветры унесли с улицы все, что можно было унести. Трэвис подумал, что труба ливневой канализации, должно быть, забита мусором.

Потом они забрались на клен, росший у западной стены здания, перелезли на второй этаж и направились к почти не пострадавшему лестничному колодцу в центре многоэтажки. Не желая рисковать, обходили большие куски бетонных перекрытий, державшиеся кое-где на стальной арматуре. Почти все потрескались, некоторые заметно просели – кто знает, какой вес они могут выдержать? Рано или поздно запас прочности будет исчерпан и они обрушатся. Через день, неделю, год – так или иначе это случится, и, может быть, даже раньше срока, если добавить несколько фунтов лишнего веса. Благоразумнее держаться от таких мест подальше.

Лестничного колодца разрушения еще не коснулись. Подступёнки и проступи были по меньшей мере в дюйм толщиной. Все пролеты выглядели достаточно надежными, ни один не только не обрушился, но даже и не сдвинулся с места.

Они стали подниматься, останавливаясь и осматривая каждый этаж. Тут и там попадались детали интерьера; например, гранитный книгодержатель, похожий на разрезанную пополам пирамиду. Подняв его, Трэвис обнаружил следы ковровых волокон и пенопласта. Все вокруг книгодержателя унесло стихиями – даже то, что было под ним, обратилось в пыль, остался только он. В другом месте они нашли пару шестиугольных гантелей по двадцать фунтов каждая. Что они могли делать в чьем-то офисе?

Кое-где встречались стальные дверные коробки, но ни одной двери. Последние уже давно сгнили и рассыпались на мелкие кусочки, которые сбросили вниз налетавшие, может быть, раз в десятилетие ураганы.

Ни дверей. Ни табличек.

В северном конце коридора на пятом этаже что-то блеснуло. Они прошли туда по балочной ферме. Это был кружок из фольги, крышка от банки из-под йогурта, краешек которой придавила упавшая мусорная корзина – стильная тяжелая штука, вырезанная из куска известняка.

Трэвис отодвинул корзину и поднял крышку. Поднес к свету. Все, что было на ней когда-то написано, выгорело и уже не читалось. Более или менее сохранилась лишь одна строчка, в самом низу – проштемпелеванные на фольге крошечные цифры и буквы:

срок годности истекает 23 дек. 2011

Глава 13

Несколько секунд оба молчали, и только ветер шумел в лесу, выросшем на месте Вашингтона, округ Колумбия. Далеко к западу, над вершинами деревьев, каркнула ворона. Почти невесомая фольга едва заметно подрагивала, отзываясь на движение воздуха, но Трэвис все смотрел и смотрел на нее.

– Четыре месяца, – чуть слышно выдохнула Бетани. – В нашем времени осталось четыре месяца.

– Я йогуртом не увлекаюсь, – сказал Трэвис. – Какой у него срок хранения? То есть когда примерно его могли купить?

– Йогурт – молочный продукт. Срок хранения – три-четыре недели. Скорее всего, этот купили в начале декабря. Нынешнего декабря, по нашему времени.

Трэвис кивнул.

– Крышки никто обычно у себя не держит, – продолжала Бетани. – Можно предположить, что эту бросили в корзину в первой половине декабря, и потом ее уже никто не выносил. Господи, до конца света осталось четыре месяца?

– По крайней мере, уборщики перестанут работать через четыре месяца. Наверное, как и все остальные.

Трэвис разжал пальцы, и крышка закружилась в воздухе, как те листья, что ложились сейчас на Вермонт-авеню.

– Четыре месяца… – повторила Бетани. – Все, кого я знаю. Все, кого люблю. Четыре месяца…

Трэвис поймал себя на том, что снова думает о том же, что и раньше: есть ли связь между всем этим и тем, о чем предупреждал «Шепот», – некоем трагическом потенциале его собственного будущего.

Он все еще оставался при прежнем мнении, что никакой связи нет, но теперь ему вспомнилась одна деталь: «Шепот» говорил о его работе в «Тангенсе» через несколько лет. Но ведь такое невозможно, если мир погибнет в декабре 2011-го?

Но разве все не изменилось после того, что сделал «Шепот»? Эллен Гарнер погибла, президент Гарнер ушел в отставку, а власть в стране перешла к Кэрри. Уже одна эта перемена могла самым серьезным образом отразиться на развитии дальнейших событий.