Страна падонкаф - [11]

Пообщаться, правда, не случилось. Не успели подойти. Рядом с музыкантом с лязгом задергался трамвай. До желдорвокзала. Валерик прощально улыбнулся ребятам и, осторожно придерживая инструмент, последним зашел в переднюю дверь.

Дядя Коля перед телевизором ел корейский салат. Новости смотрел. Пятиминутку ненависти. Казалось, что смердячий дух пропитал все на свете: выцветшие шторы на окне, штопаный палас на полу, ворох одежды, висящий на спинке кресла… О, шит! С ума сойти! Лена побыстрее спрятала пакет с подарочной рубашкой в шкаф. Бросила свой рюкзачок под стол. Открыла форточку. Пусть как следует просквозит. Просифонит. Подошла поздороваться Зефиринка. Мамы еще не было. Наиля Рустамовна работала уборщицей в одной конторе и приходила поздно. Мыла там полы после закрытия.

— Здорово, мать! — приветствовал Лену отчим. — Есть будешь?

Лена скорчила капризную гримасу. «Буду, но не этот желудочный фейерверк».

— На кухне в сковородке картошка. В холодильнике молоко.

На общей кухне толстая Фарида гремела посудой. Лена поздоровалась с соседкой, наложила себе полную тарелку жареной картошки, отрезала хлеба, налила в кружку молока. Отнесла в комнату. Уселась за стол, который служил семье универсальным местом приложения сил: уроки, еда, хобби… Дядя Коля за этим столом лепил четки из хлеба или мастерил нарды. Тоже из хлеба. В колонии научился. Если, конечно, не находился в состоянии глубокого алкогольного изумления. Среднем между твердым, жидким и газообразным. В этом состоянии отчим проводил значительную часть своей жизни. Иногда некогда было даже ходить на работу.

Дядя Коля был коренным мухачинцем. Когда-то отчим работал шахтером, давал стране угля в объединении Мухачинскуголь, но за случайную пьяную драку получил срок и на полтора года был удален из социума. Тем временем уголь превратился в неполезное ископаемое. Шахтеров поувольняли, Мухачинскуголь закрыли. Шахтерские бараки Мухачинска разом превратились в территорию тьмы. Депрессивный район. Зато количество пивных здесь утроилось. Бодрячком, пацанчики!

Про свой тюремный срок дядя Коля говорил образно «Один раз — не пидорас!» и воспринимал его не темным пятном, а скорее мелкими темными брызгами на своей репутации. Так как после выхода из колонии все равно надо было что-то хавать, он устроился грузчиком в продуктовый магазин. Поближе к жрачке. Там познакомился с одинокой Наилей Куролятиной и, не откладывая в долгий ящик, переехал из своей барачной комнаты в коммуналку на Металлургическом проспекте. Такая вот одиссея с илиадой.

Новости кончились. Амерский президент опять что-то там такое подписал. Конгресс с ним согласился. Все как всегда направлено против России. Одно слово — Пиндостан! Снова упал самолет. Этот пепелац был наш, но виноваты, похоже, братья-украинцы. Еще у нас и газ воруют! Хороши братья! Евросоюз не согласился с разумными российскими требованиями. Эта угасающая Гейропа верна себе — везде стремится ущемить нашу великую державу. Но держава противостоит. С нами Бог. Цена на нефть растет. Инфляция никнет. Мы подымаемся с колен.

Лена не интересуется новостями. Скукота. Она смотрит только бесконечную мелодраму про воспитанниц Смольного института. Вера, надежда, любовь. Высокие отношения. Юнкера-кадеты. Барышни. Сейчас таких людей нет. Вымерли одновременно с мамонтами. Лена смотрит вместе с мамулей. Каждый вечер, если не сидит у Ани.

Аня делала домашнее задание по литературе. Она торопилась: хотелось успеть вечером на «Сметану». «Евгений Онегин». «Энциклопедия русской жизни». Причины хандры героя… В наушниках нежно ласкался Жора. «Солнце-любовь».

«Олень этот Онегин! Подумаешь, лишний человек! У нас все лишние, и ничего — живем».

Дедушка ушел в ванную комнату. В последнее время вообще крейзит. Несет всякий бред. Про вред больших тарелок и прочее такое. Постоянно твердит, что большие тарелки опасны. Видно, боится в них утонуть. Вчера чистил рыбу картофелечисткой. С помощью телефонной трубки пытался включать телевизор, но безуспешно. В санаторий его не берут. Психбольница на дому.

Аня вдруг вспомнила гадкое. Когда ей было пять лет, мама уговорила ее пойти купаться в ванную с дедом. Аня не хотела идти, но мама была так настойчива: «Тебе понравится. Будешь с ним играть. Вон, Женька обожает с дедушкой купаться»… Ани хватило только на то, чтобы раздеться. Когда она увидела большую сморщенную штуку у деда внизу живота, ее охватил такой ужас, что она убежала к себе в комнату и долго рыдала под одеялом. Никакие мамины уговоры не могли успокоить.

Потом был Рашид. Папин друг. Педофил. Фу, мерзость! Завез ее на машине в лес и изнасиловал. Воспользовался ее доверчивостью и наивностью. Двенадцать лет! Что она тогда понимала? Дурочка из переулочка. Хорошо еще, что никто не узнал об этом. Когда Рашид уехал к себе в Самарканд, Аня, наконец, вздохнула свободно. Можно забыть. Как назло, папа отправился искать этого козла. Большие деньги на кону. Что теперь будет?

Намного лучше общаться с девочками. Никаких неприятных сюрпризов. Все на одной волне. Хотя… Девочки тоже бывают разные. Такие как Ленка и типа Дашки Палашовой. Мозгоклюйка! Палашова-шалашова! Но все-таки это не Рашид. С Дашкой можно и разобраться. Раз и навсегда!