Страна ночи - [11]
Я открыла рот, чтобы возразить, и ахнула.
Наверное, мы все ощутили это разом в тот миг, когда начало действовать волшебство. Не знаю, что почувствовали София с Робином, а меня пронзило ледяным порывом ветра, взметнувшимся где-то под сердцем. Я зажмурила глаза и открыла их уже в новом мире.
Бруклин был все таким же теплым, как вода в ванне, таким же туманным, по-прежнему из бетона, железа и каменной плитки – коричневой, красной, кремовой. Его все так же окружала бесформенная, непроглядная ночная тьма. Но было в нем и что-то еще. Деревья выглядели как в 4D-фильме: они стали как-то плотнее, рисовались ярче и четче. Все сделалось резким, как на фото Ман Рэя, но и каким-то плоским, отчего такая резкость казалась совершенно неуместной. Покачивающиеся на ветру бутоны магнолии и лимузин, стоявший под ней в полуквартале от нас, словно придвинулись так же близко, как сидящая рядом София. Казалось, в этом мире все можно трогать руками и вертеть как угодно, а по улице, освещенной ночными огнями, плыть, как по воде.
Робин покачал в воздухе ладонью, словно взвешивал его, и запел:
Прошло несколько секунд, а затем три скворца вспорхнули с крыши соседнего дома и устремились к Робину. Я пригнулась, когда они стремительно прочертили круг у нас над головами, и вид у них был удивленный, насколько это возможно для птиц, а затем взмыли ввысь и разлетелись в три разные стороны.
– Ни фига себе! – сказала я.
– Черт бы побрал этих ленивых птиц. – София откинулась назад, опираясь на локти. – Где наряд-то?
Лицо у Робина сделалось мечтательным и жестким одновременно.
– Я сам сотку его для тебя, любовь моя. Только скажи, и я дам тебе все, что ты захочешь.
– Только не то, что нужно. – Она провела рукой по его лицу, чуть согнув пальцы, так что на щеке осталось пять тонких полосок. – Обещаю, однажды ты полюбишь ту, чье сердце можно завоевать платьями.
Словно не замечая выражения его лица, София повернулась ко мне. Она закурила сигарету и стала ловить пальцами струйку дыма – лепить из нее ленты, кинжалы и сосульки.
Я моргнула, и фигуры исчезли. София сунула сигарету в рот Робину и запустила обе руки в свою огромную сумку, битком набитую полупустыми бутылками с соком, книжками, которые я дала ей почитать, и косметикой, стащенной в Duane Reade. Через минуту она откопала там жидкую подводку для глаз.
– Сиди тихо, – сказала она.
– Зачем?
– Ш-ш-ш. – Она встала передо мной – коленями на бетонные ступеньки. От нее пахло табаком, кофе и мылом, тоже стащенным в магазине. Брови у нее изгибались как у звезды немого кино, а глаза были золотисто-коричневого оттенка. Сияющие лучи цвета охры, виски и песка – и ничего за ними. Как ни любила я ее, меня всегда бросало в дрожь от этих бесстрастных непроницаемых глаз.
Подводка заскользила по моим щекам. Робин молча смотрел на нас. Через несколько минут София закрыла тюбик и легонько подула на кожу.
– Так, – пробормотала она. – Отлично.
Она вытащила маленькое ручное зеркальце в форме сердечка и поднесла к моему лицу. Я слышала, как дыхание у меня оборвалось и снова восстановилось.
Виноград. Она разрисовала мне лицо виноградными лозами – спутанными, вьющимися в разные стороны.
– София! Это… это же…
– Твоя сила, – прошептала она мне на ухо. – Помнишь сегодняшний страх, от которого ты бежала? Это значит, что ты отказываешься от своей силы. Но если мы захотим, этот мир будет бояться нас, Алиса. И еще как бояться!
Она разрисовала мое лицо татуировками Верескового короля. Это он пришел в квартиру моего отчима и похитил у меня Эллу, когда мне было семнадцать лет. Может, он уже мертв, а может, живет где-то. Было время, когда из всех моих кошмаров на меня глядело его лицо. Я рассказывала об этом Софии. Она знала.
Я покачала головой из стороны в сторону, и мое отражение чуть отодвинулось назад. Я кое-что вспомнила. То, что изо всех сил старалась задвинуть в самый дальний уголок памяти все эти месяцы, пока жила в Нью-Йорке.
Не всегда плохо быть чудовищем.
Девушка в зеркале усмехалась, глядя мне в лицо. Виноградные лозы сплетались вокруг ее глаз, словно маска жениха-разбойника. Рядом блестели золотые глаза Соф. Мы отлично смотрелись вместе. Как два карающих… хм. Не ангела, это точно.
– Я знаю, где он живет, – прошептала София.
– Кто?
Она встала. Она знала, что я прикидываюсь.
Я стояла на развилке двух дорог – темной и светлой. Можно идти дальше вместе с Эллой по той ровной дороге, которую я уже начала мостить, когда получила диплом. А можно свернуть туда, где тернии. София уже ждала меня там, в темноте, среди колючих кустов.
– Алиса… – сказала она и протянула руку.
«Будь уверена».
Я протянула руку в ответ.
6
Как только мы захмелели от того зелья, что дал нам Робин, Бруклин превратился в плавучий остров, фантастический пейзаж в зеленых тонах. Мы шагали мимо сонных зданий из бурого песчаника под шелестящими кронами старых деревьев. Я провела рукой по растрескавшейся коре платана – по кончикам пальцев пробежали искры, и мне сразу вспомнился тот мир, где у деревьев были лица, где они спали и видели сны, такие же медленные и тягучие, как сок в их стволах.
