Страна Мудрецов. Повесть-сказка - [8]

— Проси гитару! — шепнул я.

Петька отмахнулся и сказал тем же голосом:

— Добрый Лабаз! Мне больше всего не хватает одеяла. Дай мне его, пожалуйста. Спасибо, добрый Лабаз.

Петька отошел от стены довольный и уверенный. А мне все еще не верилось, что это серьезно, а не игра. Но я поборол неловкость, решительно сунул банку и сказал:

— Добрый волшебник Лабаз! Если это не надувательство, дай мне складной нож с двумя лезвиями, отверткой, шилом и напильничком. Вот и все. Спасибо, добрый Лабаз.

Мы нарисовали над камерами личные знаки. Лидка изобразила птичку вроде вороны. Петька нарисовал кораблик, а я — звезду.

— Ни еды себе не попросили, ни посуды, ни спичек, — упрекал нас Степан Кузьмич на обратном пути. — Как жить будете, если Митька не покормит?

— Перетерпим! — выразился Петька, который меньше всех умел терпеть. — В стране Лотарингии один житель пятьдесят шесть дней голодал, только нарзан пил. И ничего. Выжил.

Вечером Митька дал нам картошки, и мы пекли ее на костре подальше от Митькиного жилья, потому что он заварил свой клопомор и отравил всю окрестность тухлым, едучим запахом. А утром, даже не умывшись, мы помчались к волшебной пещере.

— Все будет, как заказано! — кричал Петька. — Вот увидите!

— Я с вами поделюсь конфетами! — пообещала Лидка.

А меня одолевали сомнения, и я молчал.

Пещера дохнула на нас холодом и мраком. Нервное пламя факелов металось и трещало над нашими головами.

Чем дальше шли, тем меньше оставалось у меня надежд на волшебство. Облапошили нас мурлындские затейники.

Теперь вся страна будет потешаться, проходу не дадут…

— Мне страшно, — пропищала Лидка. — Может, пойдем обратно?..

Я взял Лидку за трепещущую руку, чтобы она не так боялась.

— Ладно уж, дойдем. Надо убедиться своими глазами…

Наконец мы добрались до наших камер. Лидкина птичка, кораблик и моя звезда были на своих местах.

— Ну, смотрите… — басом прошептал Петька.

— А сам? — прошептала Лидка дрожащим голосом.

— Чего сам? Пусть Мишка первый, — пробасил Петька.

Я сунул руку в черную дыру, нащупал баночку и вы тащил ее. Баночка была пуста.

Тетрадь четвертая

Кроме пыли и одного дохлого муравья, ничего нигде не было.

— Пусто, — пискнула Лидка. — Нас надули.

Жарко трещали факелы, на стенах шевелились длинные тени. Я размахнулся чертовой банкой, но тут Петька крикнул:

— Постой! Может, он не в банку кладет?

— Конечно, не в банку! — обрадовалась Лидка. — Разве одеяло поместится в банку?! Посмотри еще!

Я не решался попробовать второй раз… Вдруг Лидка закрыла глаза и запустила руку в камеру.

— Есть… — сказала она сдавленным голосом, немного помедлила и вытащила полотенце.

Петька мгновенно кинулся к своей камере — и вытащил оттуда одеяло. Через секунду у нас в руках были и зубная щетка, и конфеты «Золотой ключик», и даже мой прекрасный складной нож с двумя лезвиями, отверткой, шилом и напильничком.

— Он еще и зубную пасту приложил, мятную! — вопила Лидка.

Мы орали и плясали, как дикари на празднике полнолуния. Мы размахивали факелами и обнимались. Лидка засовывала в наши рты конфеты «Золотой ключик». Мы убедились, что есть на свете настоящее волшебство. Мы были счастливы.

— Ты больше всех выгадал! — кричал Петька, раскрывая лезвия моего ножа. В свете факелов лезвия сверкали оранжевыми искрами.

— Согласен на ночь меняться, — сказал я. — Ты мне одеяло, а я тебе — нож!

— Фига!

Лидка первая пришла в себя.

— Мальчики, — сказала она очень добрым голосом. — Видите, как все хорошо получается. Принесем волшебнику еще муравьев и попросим, наконец, еды и посуды. Не пить же втроем из одного котелка. Это негигиенично.

— Плевал я на еду! — орал Петька, который еще никогда не плевал на еду. — Попрошу у волшебника гитару, сяду посреди улицы и буду играть! Хватай банки!

Треща и дымя, догорали наши факелы. Мы выбежали из пещеры окончательно счастливые.

Первого муравья изловил Петька.

— Есть один рыжий! — крикнул он и отправил зверя в баночку.

Пока они попадались по одному, собирать было даже интересно. Но по солнечным поляночкам они ползали десятками, сотнями и целыми колониями. Это, конечно, красиво — смотреть на сверкающий золотой ручеек, но охотничий интерес пропал. Сразу заболели спины, а баночки наполнялись медленно, и конца этому делу не было видно.

— Наверное, у жителей есть какой-нибудь способ, — сказала Лидка. — По штучке и за день банку не наберешь.

Подумаем?

— Ну, подумаем… — согласились мы с Петькой.

Брели дальше, подбирали муравьев, обливались потом и думали. Ничего путного не придумывалось. Лидка смотрела на нас с презрением. Счастье жизни стало меркнуть.

Вскоре вышли на одну полянку, а там стоял, расставив ноги, низкорослый житель и глядел на Солнце.

— И думать не надо! — обрадовался Петька. — Возьмем и спросим.

— Привет! — сказали мы низкорослому жителю.

— Наше вам… Небось новенькие? — спросил он, взглянув на наши утомленные физиономии и почти пустые баночки.

— Новенькие, — признались мы. — Лида, Петька и Миша. А тебя?

— А меня Аркадиус, — важно сказал житель. — Красивое имя?

— Звучное, — согласилась Лидка. — А для чего ты, Аркадиус, на Солнце смотришь из-под руки?

— Изучаю, как Солнце по небу ходит, — сказал Аркадиус.